Охота на мамонта-2. Раскаленная крыша - [35]

– Да, кто ты такой? – заводился Илья. – Что ты можешь знать такого, чего не видел я?

– Ты не знаешь ничего.

– Да, я объездил полмира, стрелял тигра в африканской саванне, жирафа, завалил слона, его бивень висит в моей гостиной дома, можешь проверить, гулял по Амазонии, где крокодилов больше, чем людей, нырял с акулами…

Илья уже хотел отвернуться и шагать дальше, вдруг обомлел, глядя на двух мужчин, которые сцепились в крепкой схватке, уже валяясь на земле, отвешивая друг другу тумаки. От них отделились две тени – точные их копии, которые отошли в сторонку. Потом они обнялись и уселись на маленьком заборчике, который ограждал стоянку. Сидели и холодно, привычно смотрели на драчунов. Илья ничего не понимал, но спрашивать не стал. Скоро конфликт был исчерпан, двое мужчин встали с земли, отряхиваясь и выкрикивая на прощанье бранные слова. Их копии тоже поднялись, на прощанье пожали друг другу руки и исчезли. Они вернулись в свои тела.

– Вот она изнанка! – проворчал Ворчун.

– Что?

– Ты не знаешь про свой мир абсолютно ничего. Главное, откуда на него посмотреть.

– Куда ты меня ведешь? – наконец не выдержал Илья. Они уже долго молча шагали по улицам города.

– Пожалуй, начнем отсюда. Пройдем-ка в эту квартирку, – и исчез за стеной первого этажа. Илья последовал за ним. Оказался на кухне, где сидели трое мужчин. Сидели, видимо, долго – на столе была разложена нехитрая закуска, а под ним разбросаны пустые бутылки.

– Смотри, – воскликнул Ворчун.

– И что? Люди отдыхают.

– Люди? Ты прав, это твои люди. Смотри внимательно.

Один в этот миг, проливая, старался наполнить прозрачной жидкостью стаканы товарищей, другой сидел, покачиваясь, пытаясь петь, третий спал, положив голову на руки. Первый его толкнул, тот ненадолго очнулся, с закрытыми глазами донес рюмку до рта, опрокинул ее, и снова повалился в глубокий сон. И вдруг Илья заметил, как от этой троицы начали отделяться тени – их копии. Выглядели они отчетливыми, как им и полагалось в этом призрачном мире. Были они такими же, как Ворчун и он сам.

– Здорово, мужики, – произнес Ворчун.

– Ща! – поднял палец один из них. Он был копией того, который пытался петь.

Что удивляло. Из этих троих двое не спали. Они сидели за столом, кивали головами, издавали нечленораздельные звуки, но бодрствовали. А их души почему-то отделились и существовали самостоятельно.

– Хорошо сидим! – воскликнул Ворчун.

– Ща! – повторил один из них, и вдруг запел. Пел протяжно, заунывно, а остальные подхватили эту мелодию.

И снова Илья подивился тому, что люди могут терять себя, находясь в таком состоянии. Они, словно, теряли душу, разум, волю, которая отделялась и пела где-то рядом со своим, немножко пьяным, телом. Потом эти трое обнялись и начали танцевать. Илье показалось, что теперь это были не три существа, а одно единое целое, которое слилось в нетрезвом, безудержном танце.

– Понял? – услышал он голос Ворчуна.

– Ну и что? Мужики отдыхают.

– Мужики твои отрываются, – поправил он. – Пошли, ребята! – вдруг крикнул Ворчун, схватив одного за шкирки, и комок танцующих тел послушно последовал за ним. Ворчун уже вывалился на улицу и теперь толкал их перед собой. Повсюду возникали припозднившиеся особи, которые еще только возвращались на свои крыши. Они в ужасе смотрели на это зрелище, не улыбались инфантильными улыбками, не радовались, проходили мимо.

– А как же те? – не выдержал Илья.

– Кто? – улыбнулся Ворчун.

– Их хозяева! Они бодрствуют, как же можно без этих?

– Эти им пока не нужны – у них еще есть полбутылки. Больше им не нужно ничего. Я же говорю – отрываются.

А танец становился веселее. Теперь эти, взявшись за плечи, отплясывали матросский танец, не хватало лишь тельняшек на затылках.

– Отрываются? Мужики пошли в отрыв, – понял он этот жаргон.

– Теперь сюда, – и Ворчун, пнув мужичков, которые повисли в воздухе, продолжая болтать ногами, свернул в подворотню. Он проследовал через весь двор и остановился у песочницы.

– В куличики будем играть? – спросил Илья, догнав его и остановившись рядом.

– Не совсем. Смотри.

Только теперь Илья заметил нескольких парней и двух молодых девиц, которые сидели на лавке. Они громко о чем-то говорили, спорили. Если прислушаться, было невозможно понять – о чем. Язык их для Ильи был недоступен, лишь слышались обрывки знакомых слов. Потом один зажег сигарету, и, пустил ее по кругу, все по очереди начали затягиваться. Сидели сосредоточенно, больше ничего не говоря. И вдруг почти одновременно компания юнцов начала смеяться. Они дико хохотали, непонятно почему. Затягивались и снова заходились истеричным смехом.

Спайсы, – понял Илья, – курительные смеси.

Он никогда не видел подобного, ничего такого не пробовал, и теперь с интересом наблюдал.

– Тоже отрываются? – спросил он.

– Нет, эти торчат! – со знанием дела ответил Ворчун.

В этот миг почти одновременно рядом с парнями и девчонками, сидевшими на скамейке, начали появляться их копии, которые покидали свои тела. Но почему?

– Они им сейчас не нужны, – прочитал его мысли Ворчун.

Отделившиеся особи стояли прямо перед скамейкой, и как-то странно смотрели на своих хозяев. Впрочем, непонятно, кто сейчас был хозяином, в их глазах застыло недоумение, сожаление – это было заметно.