Охота на маленькую щуку - [2]

Но до тех пор еще есть время, и теперь у меня хорошая новость. Мы уже близко. Да, вот к тому, поблескивающему впереди, озерцу мы и направлялись.

Добро пожаловать на Ям-озеро.

Если Укромное озеро – мелкое, то Ям-озеро по сравнению с ним – просто лужа. Тридцать сантиметров в самом глубоком месте. Да и то не факт. Вода мутная, как гороховый суп, и где-то в этой жиже грустит щука.

Вот сцена, на которой будет развиваться наша история, и на дне – покрытая слизью одна из главных ее героинь.

Ради нее-то мы и прибыли сюда.

Но послушай! Как щука оказалась в этом болоте?

Я ведь сказал, что в мае здесь озеро. А на исходе мая и в начале июня вода начинает уходить. Она убывает на глазах, но рыбы, которые медленно соображают в ледяной воде, не понимают, что им следовало бы изо всех сил работать плавниками, чтобы поскорее вернуться в Китинен, приток Кемийоки. Некоторые по глупости замирают на месте, как и многие другие существа в переломные моменты своей жизни, и вскоре они обнаруживают, что стали пленниками наполненного вешней водой озерца. Тогда начинается игра на выживание: рыбы принимаются пожирать друг друга. Озеро становится прибежищем нескольких щук, стайки окуней и дюжины плотвичек. Сначала съедают плотвиц, потом мелких окушков. И так далее.

В конце концов выживает одна-единственная щука. Она оказывается в жутких условиях. Пищи нет никакой, и щуке приходится охотиться за жуками, пролетающими над самой водой, а если повезет, иногда можно полакомиться и глупой полевкой, отправившейся куда-то вплавь… Щуке ничего не остается, как скрываться под водой, хиреть и ждать смерти.

Слышишь? Хлопнула дверца машины. Еще одна наша героиня прибыла на старую ферму семейства Юлияакко. Это значит, все готово. У нее в распоряжении трое суток. А у меня больше нет ни секунды: я начинаю погружаться в болото. К счастью, меня не нужно спасать, это погружение входит в план. Я тут всего лишь гость, просто кратко ввел тебя в курс дела. Ну и участвую в представлении. И помнишь…

День первый

1

Череда неприятных событий привела к тому, что Элине каждый год было совершенно необходимо поймать щуку до 18 июня.

От этого зависела ее жизнь.

Элина отправилась в путь 14 июня, когда половодье на севере уже наверняка пошло на убыль и до озера стало можно дойти в резиновых сапогах. Она выехала спозаранку и оставалась за рулем весь день. Чем дальше она продвигалась, тем меньше ей встречалось городов, заправочных станций и поселков. Деревья мельчали. В конце концов населенные пункты и вовсе перестали попадаться на пути. Лес.

Иногда из-за поворота вылетал встречный автомобиль. Тогда она резко притормаживала. Водители показывали жестами, что Элине следует немедленно повернуть назад.

На обочине стоял дорожный знак, извещавший, что через сорок километров всякая связь полностью пропадет.

Элина подъехала к чисто вырубленной просеке метров пятьдесят шириной – начало пограничной зоны. Посредине стояла белая будка. Дорогу перегораживал шлагбаум. Элина подкатила к нему.

За открытым окошком со скучающим видом сидел пограничник в серой униформе. Под мышками у него расплылись темные пятна пота. В будке тарахтел вентилятор. Элина наклонилась к окну и поздоровалась. Пограничник сразу завел обычную пластинку. Сказал, что правительство Финляндии не рекомендует продолжать путь. Если Элина все-таки решит ехать дальше, то любые страховки перестанут действовать и Элина будет отвечать за себя сама.

– Я оттуда родом, – ответила она.

Пограничник протянул руку. Элина положила в нее удостоверение личности. Пограничник рассмотрел документ, взглянул на Элину, потом снова на удостоверение. Вернул ей карточку и сказал, что помнит ее – уже доводилось встречаться.

– Да, – отозвалась Элина.

– Чертовски жарко, – заметил пограничник и обернулся посмотреть на градусник, висевший на стене будки. – Двадцать восемь в тени! – воскликнул он.

– Ого!

– Никогда не поступайте на государственную службу, – сказал пограничник.

– Хорошо.

– Ну, тогда счастливого пути.

Пограничник открыл шлагбаум. Элина на прощание подняла руку и нажала на педаль акселератора.

После просеки, отделявшей пограничную зону, лес снова подступил к дороге с обеих сторон. Шоссе было пустым. Элина прибавила газу. Сломанный в драке палец на правой ноге отозвался болью.

После пересечения полярного круга Элина стала поглядывать в зеркало заднего вида и на обочины. Если замечала темные бугры, то притормаживала, пока не убеждалась, что это пни или корни. Включила радио. По всем каналам предсказывали жару, лесные пожары и наводнения.

Время от времени она останавливалась на придорожных стоянках, выходила из машины и, повернувшись лицом к лесу, тихо стояла с закрытыми глазами. Прислушиваясь к своему дыханию, старалась успокоиться.

От стоянки к стоянке комаров становилось все больше.

Она проехала Куйкканиеми, даже не взглянув на реку. Деревня появилась среди леса как мираж. И как мираж исчезла.

Элина добралась до Вуопио в десять вечера. Северное солнце было еще высоко и окрашивало все в теплый цвет старой пожелтевшей газеты. Она повернула направо к мосту и медленно переехала через него. За мостом свернула налево и продолжила путь вниз по течению реки к своему родному дому.