Охота на мачо - [24]

Заранее расстегнутое короткое платьице скатилось с ее плеч и упало на песок. Людмила осталась теперь в одном купальнике. Ее босые ноги уже по щиколотку погрузились в прозрачную воду, и она весело засмеялась при этом, обернулась назад и призывно помахала ему рукой. На губах ее играла счастливая, ни с чем не сравнимая улыбка.

– Миша! Ну, давай же! – Легкий ветерок подхватывал ее слова и доносил вверх, на покрытый изумрудной травой косогор. – Спускайся сюда! Ты даже представить себе не можешь, какая она теплая. Как парное молоко! Так и ласкает тело. Я не шучу. Иди же сюда!

Она считала теперь его своим другом. Так она говорила. И об этом знал ее молодой человек. Он тоже считал его своим другом. Но Охотник знал, что девушка лжет в этом даже самой себе. Беззастенчиво лжет…

Он каждый день навещал вместе с ней в больнице Николая, и после каждого такого визита у них вошло в привычку проводить время вместе. И этот интервал все увеличивался и увеличивался. Совместное распитие кофе плавно перешло в посещение ресторанов, прогулок по городу, и в последнее время он провожал ее до дома уже с наступлением сумерек.

Ему несложно было заметить, что по прошествии недели с того памятного дня, как Рябышкин оказался на больничной койке, Людмила все меньше и меньше говорила с ним о своем женихе. Теперь она даже не вспоминала о нем в те минуты, которые проводила наедине с Михаилом.

Он продолжал свое гипнотическое воздействие на нее. Предложение съездить на озеро искупаться не вызвало отказа. Она согласилась с удовольствием.

– Ну что же ты? – призывно повысила голос Людмила. – Пошли!

Он расстегнул рубашку, обнажая покрытую курчавыми волосами широкую грудь. Затем неторопливо сдернул с переносицы очки, положил их в нагрудный карман и только после этого двинулся вниз по склону. На ходу он подцепил пальцами небрежно оставленные девушкой босоножки.

Людмила не стала его дожидаться. Она побежала по воде, и переливающиеся в солнечном свете капли взметались, чтобы тут же упасть на соблазнительное женское тело. Казалось, все сейчас крутилось вокруг нее. Вся Вселенная. Она была ее центром. Солнце, вода, песчаный бережок, окаймленный высокими стеблями осоки и камыша.

Посчитав, что разбег уже достаточный, она вытянула руки вперед, сложив вместе ладони, и нырнула, с головой погрузилась в теплую ласковую гладь озера.

Он уже ступил на песок. Три минуты потребовалось на то, чтобы полностью избавиться от одежды и остаться в одних темно-зеленых плавках. Все остальное он аккуратно опустил на песочный холмик. Рядом поставил и ее обувь, шагнул к кромке воды.

Голова Людмилы показалась на поверхности. Девушка отплыла достаточно далеко, и ее ноги вряд ли теперь касались илистого дна. Мокрые золотистые волосы, играя на солнце, облепили ее виски и плечи. Он невольно улыбнулся, глядя на то, как она смешно отфыркивается от попавшей на губы воды. Русалка! Да, ее вполне можно было сравнить сейчас с русалкой.

– Ныряй! – азартно воскликнула Людмила. – Смелее!

Смелее. Она призывала его быть смелее. Он машинально кивнул в ответ. Да, сегодня он намеревался пересечь черту. Более никаких ложных представлений о дружбе. Ни с ее, ни тем более с его стороны. Он сделает это. Сегодня. Сегодня или никогда. Он знал, что это тот самый момент.

Он стоял у синей линии. Пас из средней зоны. Шайба падает на клюшку и накатом входит в зону защиты противника. Голкипер напрягается, но ему не просчитать, в какой угол полетит шайба. Но тот, кто будет бросать, знает это наверняка.

Людмила поплыла ему навстречу. Она смотрела на него, а он продолжал стоять неподвижно. Он знал, что в этот момент девушка оценивает его стройное атлетическое тело. Он давал ей возможность зафиксировать в памяти этот образ, такую простую и естественную позу. Он вскинул голову, прикрывая ладонью от солнца глаза, затем вернул ее в исходное положение и только после этого решительно бросился вперед.

Поверхность воды практически не шелохнулась, когда он вошел в нее. Несколько интенсивных рывков, и вот он уже достиг того места, с которого можно было видеть ее болтавшиеся в воде ноги. Он вытолкнул себя из глубины. Их разделяло не более полуметра. Людмила уже не плыла. Она замерла на одном месте. И тогда поплыл он.

– Ну, как тебе водичка?

Она уже не кричала. В этом не было никакого смысла. Он был рядом. Настолько близко, что ей казалось, будто она кожей лица ощущает его дыхание. Он подплыл вплотную. Его нога коснулась ее бедра, но почти сразу ушла в сторону. Людмила облизала губы.

– Ничего. Освежает. Что может быть лучше в такую жару?

– Ты прав, – ответила она, опрокидываясь на спину и закрывая глаза. – И ни единого облачка, посмотри. Это солнце будет нещадно слепить нас. И никакого спасения.

– Я думал, это блеск твоих волос.

– Что?

– Трудно сказать, что ослепляет сильнее. Ты или солнце.

– Прекрати! – Она вновь приняла вертикальное положение и брызнула ему водой в лицо. – Ты – безбожный льстец. И ты заставляешь меня чувствовать неловкость.

– Мы оба ее чувствуем. – Он провел рукой по своей гладко выбритой макушке, смахивая отдельные капли. – И это становится невыносимым.