Охота на ламию. Институт неблагородных - [62]

— Вы сможете её защитить, — внезапно донёсся из-за спины голос дознавателя. Я как раз стояла, смотрела Виктории вслед и думала о том, что постараюсь сделать всё, чтобы прервать череду трагических смертей. — Я жду вас в лазарете после… Когда там у вас заканчиваются занятия?

Волкодлак закатил глаза, всем видом показывая, что не считает их чем-то действительно важным, но нарушать заведённый в Кломмхольме порядок не уполномочен.

— В половине шестого, — отчеканила я, глядя ему в глаза.

— Так поздно? Ну ладно, не сердитесь, я буду ждать. И ваша подруга тоже.

— Фарф? — громко спросила я вслед удаляющемуся Волку, но он только обернулся и в знак прощания поднял светло-голубой котелок.

Вокруг меня сновали другие адептки, спешащие на занятия, а я стояла у подоконника и не знала, что делать. Идти на Магию прорицаний? Но это так глупо, эта наука давала лишь намёки, но не рассеивала туман, закрывающий грядущее. Если бы не намёки Дазромака и не метка на левом бедре, я бы кинулась к Рандалу и всё ему рассказала, но теперь это было не только глупо, но и опасно.

Если он связан с Охотниками, мне и вправду легче умереть, чем позволить ему и дальше потворствовать преступлениям. Не верить Хадриану не было причин, полевик никогда не врёт, и метка, о которой я раньше только читала в романических балладах, теперь красовалась на моём теле. Значит, наши судьбы прочно и безвозвратно переплетены.

Теперь я понимала гнев Рандала. Дракону нельзя быть связанным с ламией, это всё равно что приковать себя к земле, не смея взлететь выше макушек деревьев. Примесь Древней крови в моих жилах проглотит любую прочую Магию, нивелировав её силу, как земля поглощает кровь и перерабатывает её, давая новую жизнь травам и сору. Что ж, если Рандал связан с преступниками, так ему и надо!

Я схватила учебную папку и отправилась на второй этаж в отдалённое крыло на занятия по Магии прорицаний. В полутёмном зале сидели десять ламий и три саламандры. Это все решившие оставить данный предмет на последнем году обучения. Я сама согласилась посещать занятия только из-за Фарф. Она настаивала, что будущее можно увидеть. Фрагментарно, вскользь, будто подглядывая через узкую щель в плотных занавесях, но это возможно.

У меня не получалось ни разу. Фарфелия раньше могла видеть грядущее, но это в прошлом мире, а не будучи Пришлой в Илиодоре. Как я ни расспрашивала сокурсниц, они тоже не видели будущего, поэтому занятия по Магии прорицаний, которые вела молодая женщина с одухотворённым выражением лица и тонкими музыкальными пальцами, не воспринимались нами всерьёз.

— Сегодня я расскажу, как пользоваться Даром сновидца, — начала гранда Инге Рохеис. — Уже сегодня ночью благодаря этому знанию вы сможете получить ответ на один вопрос, важный именно для вас.

Она говорила, постоянно теребя оборки цветастой юбки, похожей на цыганскую. По происхождению гранда была из тех, кого принято называть «старорежимными». То есть теми, в чьих жилах текла почти не тронутая Пришлыми и истинными Древняя кровь. Услышав это, я, как и многие, задалась вопросом, почему ей разрешено преподавание, но получила ответ уже спустя пару занятий.

Гранда Рохеис, и с виду похожая на неземное создание, была абсолютна оторвана от реальной магической силы. Да, она умела рассказывать так, что хотелось верить. И в то, что можно увидеть будущее и предотвратить его, и в то, что прорицание так же естественно присуще любому волшебному существу, как и умение дышать и слышать капли дождя, барабанящие по крыше. И мы с надеждой всматривались в хрустальные шары, карты, руны, только наши прогнозы были так же несбыточны, как и загаданное по радуге.

Сейчас же я сидела тихо и вспоминала Фарф. Она всегда с жадностью ловила каждое слово гранды Рохеис, исписывала тетради крупным, немного детским почерком, а потом перед сном перечитывала и грызла кончик грифельного карандаша. И мечтала, глядя в окно на малочисленные звёзды, что видны на небе Илиодора.

Иногда Фарф делилась со мной сокровенными ночными размышлениями, она пыталась применить прежние умения, соединив их с новыми, которыми её наделил Дольний мир. И часто говорила, что надо только очень сильно верить. «Без веры веры не бывает».

Но сейчас мне очень не хватало её поддержки. Особенно сейчас.

— Вещих снов не бывает, — внезапно услышала я, выхватив из мелодичной речи гранды Рохеис фразу, меньше всего соответствующую настрою, царившему на занятиях по Магии Прорицания. — Можно увидеть что-то лишь на границе между сном и явью. Перед пробуждением. Этому я вас сегодня и обучу.

Я открыла тетрадь и приготовилась записывать. Не то чтобы я поверила в сказки гранды Рохеис, но чем чёрт, или кто там ещё, не шутит! Важный вопрос у меня как раз имелся, и, кроме собственных магических способностей, надеяться мне было не на что.

* * *

В лазарет я входила со смешанными чувствами горечи и стыда. Жаль, что я ничего больше не могла сделать для Фарф, кроме как помочь Дазромаку найти преступников. Чувствовала я себя так, будто была виноватой в том, что пострадала подруга. Если бы я больше её слушала, если бы могла всё вернуть и не отмахиваться легкомысленно от известий о жертвах среди ламий.