Охота на ламию. Институт неблагородных - [35]

— Я готова. И хочу посмотреть, — тихо продолжила она, на секунду опустив взор. А потом подняла на меня глаза и попросила: — Дайте мне что-нибудь, чем укрыться.

— Я немедленно отдам распоряжение, чтобы принесли твою одежду, милая.

Гранда Тулия, почувствовав себя хозяйкой положения, энергично подошла к столу и позвонила в маленький серебряный колокольчик, на звук которого немедленно явилась молодая длинноносая служанка. Бросив быстрый взгляд на Регину, завёрнутую в покрывало, она поклонилась целительнице и, выслушав приказание саламандры, ответила низким голосом:

— Сейчас же отправлюсь, гранда.

— Зашторьте окна, — приказал я, едва дождавшись, пока служанка уйдёт.

Девица, как назло, шла нарочито медленно, хотя ей хватало воспитания и выдержки не оглядываться.

Дазромак тем временем встал за спиной Регины, присевшей на постели так, чтобы всё видеть. Девушка оглянулась, но дознаватель сделал вид, что не понял значения её взгляда, и не спешил отходить.

— Могу я попросить вашей помощи, гранд Дазромак? Истинные лучше всего обращаются с зеркальными артефактами, — громко сказал я. Дознаватель неохотно отозвался и подошёл именно в тот момент, когда я занимался последними приготовлениями к активации удерживающего зеркала.

Наконец, всё было готово.

— Начинаем, — скомандовал я, последний раз взглянув на Регину. Точно ли выдержит?

— Я готова и не подведу, — ответила девушка на мой взгляд, и я снова испытал к ламии благодарность, сравнимую с той, что ощущают к равному по магическим способностям. Или к тому, кто готов предоставить их в твоё полное пользование без намёка на равноценную отдачу.

Глава 12

Я чувствовала себя так, будто сильно перепила накануне, и теперь настала пора расплаты, то есть похмелья. Ещё в своей прошлой жизни был у меня такой эпизод, поэтому я и знала эти ощущения.

И даже то, что я сидела на постели, завернувшись в тонкое покрывало, равно как и то, что двое мужчин в комнате периодически таращились на меня, совсем не волновало. Когда голова гудит, а во рту будто мухи отложили личинки, какие могут быть стеснения?!

Волновало меня скорее другое: с чего бы это я приняла в истинный облик, а потом вернулась обратно? Не приложив к этому никаких усилий. Более того, всё случилось вопреки моей воле, а это уже серьёзный изъян. Ещё на первом курсе нас учат владеть телом и контролировать сущности, а тут такое!

Гранда Тулия при первой возможности побежит докладывать ректору о случившемся, и, боюсь, на карьере столичного дознавателя можно поставить крест. Истинные широко используют наши способности, но никому не хочется видеть настоящий облик ламии.

Отчасти именно поэтому я готова была на многое, чтобы хоть как-то себя реабилитировать. Волкодлак, всё время искоса смотревший на меня, только ждал случая применить свои зелья, и это не простые запугивания. Я сама чувствовала, что Дракон не соврал, и за это испытывала к нему огромную благодарность, приправленную смущением.

— Начинаем, — бросил Гумонд через плечо, и Волкодлак, наконец, перестал пялиться на мои обнажённые плечи.

Какое-то время в лазарете царила полутьма, затем раздалось лёгкое шипение, и единственный действующий светильник на столе погас. А потом на потолке появились картинки.

Я будто смотрела кино, в котором камера находилась на некотором отдалении. Есения и молодой, очень привлекательный светловолосый Маг, это был именно Маг, потому что я помнила подслушанный разговор, стояли возле дерева, и ни у кого не оставалось сомнений, кто они друг другу.

Потом всё стало черно, и когда картинки появились снова, мы увидели их уже глазами Есении. Лицо мужчины оказалось не лишено изъяна: левую бровь обрывал на средине старый шрам, почти незаметный издалека. Незнакомец бесшумно двигал губами, с которых не сходила сладкая улыбка. Из тех, что предвещают больше, чем могут дать.

Лицо мужчины дышало обещанием какого-то лёгкого счастья, лишь глаза выдавали в нём расчетливого убийцу. Я будто снова слышала их разговор и ощущала надежду, что вот-вот должна сбыться. Это не был любовный интерес, но предсказание счастливого будущего.

А потом в глазах мага вспыхнуло пламя. Не то, что бывало у Драконов, совсем иное, с жёлтым дьявольским зрачком, в следующее мгновение лицо мужчины исчезло, и на экране возник перстень с жёлтым камнем. Клянусь, он был живой! Его сердцевина поблёскивала, а потом глазам стало нестерпимо больно, и я прикрыла веки.

А когда снова открыла глаза, в лазарете было темно и тихо, лишь тускло поблёскивал светильник на столе.

— Гранда Тулия, можно открывать окна, — со спокойной усталостью произнёс Дракон, пряча зеркальце в чёрный футляр. Он обращался с артефактом так осторожно, словно тот мог рассыпаться под пальцами в любой момент.

Мне стало нестерпимо холодно, и я считала минуты до того, как явится служанка и принесёт мои одежды. Что убережёт меня от липких взглядов дознавателя, выписывающего круги возле моей кровати, заложив руки на спину и склонив голову набок. Он напоминал небольшую уродливую птицу, стремящуюся клюнуть всё, что по её мнению, не должно жить на свете.

— И это всё? Нет, конечно, лучше, чем ничего, но, признаться, гранд Гумонд, я ожидал чего-то более впечатляющего. Да, вы утверждаете, что видели этого господина в воспоминаниях первой жертвы, но что это нам даёт? Ничего, мы ведь понимаем, что это не его настоящий облик.