Охота на крыс - [4]

Да, таков он, этот труднодоступный район горной Чечни. Для военных же сама гордая, непокорная страна вайнахов словно кость, застрявшая в горле...

Когда Чермоев вышел наружу из штабной землянки, часы показывали четверть восьмого утра. Не время еще для жары.

Асланбек хотя и здорово походил внешне на своих старших братьев — из одного семени произросли, — все же во многом отличался от них как обликом, так и характером. Он был несколько выше, массивнее, крепче в кости, нежели Руслан и Тимур, а чертами лица погрубее. Возможно, сыграло роль и то, что он с юных лет знался с оружием, бывал во многих переделках, часто находился на волосок от смерти, почти всегда командовал малыми и большими отрядами, а значит, нес на себе груз ответственности, нападал и отходил, убивал сам и давал убивать тем, кто хотел отомстить за погибших родственников, равно как не отказывал братьям-единоверцам из других стран или наемникам, готовым за «зеленью» отправиться хоть в саму преисподнюю. И хоронил, хоронил, хоронил...

Да, он не столь предприимчив, как Руслан, который наловчился делать баксы едва не из воздуха, и не так образован, как Тимур, которому не в диковинку общаться с дипломатами и журналистами и который изъясняется на английском так же свободно, как и на своем родном горском наречии. Но он не делец и не мастер кружевных интриг. Он воин, его ремесло — война с проклятой, ненавистной Россией, страной дебилов, пьяниц, отморозков и тупых, кровожадных ублюдков. Что может быть почетнее для вайнаха, чем участие в такой войне, когда не только можно, но и нужно, и даже почетно взрывать, расстреливать, резать и рубить на куски навалившегося потной вонючей грудой тело врага? И таким святым богоугодным образом превращать всех этих «омоновцев», «собровцев», «супер-пупер-спецназовцев», являющихся на деле плохо обученным сбродом, вкупе с тыловиками и тонкошеими срочниками, перебздевшими не только от увиденного здесь, но и от самого факта своего пребывания в Чечне, — превращать в падаль, в раздувшиеся, смердящие трупы, в тяжелые деревянные домовины, коих «черным тюльпанам» отсюда таскать не перетаскать.

Ему было доподлинно известно, что данные на него занесены — по некоторым сведениям, еще весной 96-го года — в картотеку Разведупра ОГФС[1]. Асланбек Чермоев, если его имя всплывало в той или иной связи, проходил по различным ориентировкам и сводкам разведданных в качестве командира отряда самообороны селения Алерой. Другими словами, он возглавлял местное «ополчение», подчинявшееся совету старейшин и в какой-то степени временной администрации, численностью до полусотни человек — но это была лишь видимая федералам верхушка айсберга.

Время от времени к братьям Чермоевым проявляли интерес российские спецслужбы. Возникали опасения, что они явно не те лояльные или по крайней мере нейтральные по отношению к федеральным властям люди, за кого себя старательно выдают. И что Асланбек, в частности, воинственный нохча, настоящий волк, вырядившийся маскировки ради в овечью шкуру.

Но мало ли что разносят по ветру досужие языки? В отличие от некоторых неумных полевых командиров, склонных к позерству и самолюбованию, Асланбек никогда не допускал к себе журналистов и ни при каких условиях не афишировал свое истинное лицо. Что же касается подозрений... Их, как известно, к делу не подошьешь.

Сам Чермоев, кстати, с легкостью входил в сношения с российскими военными. И даже считал подобные контакты полезными. Ему даже незападло было, например, стоять рядом с известными генералами, когда в его родном селении прошел «торжественный» митинг по случаю освобождения Алероя от «банд террористов». Если того требовала ситуация, он раздавал направо и налево обещания, поддерживал, поддакивал, клялся в дружбе и верности... и с такой же легкостью отказывался от взятых на себя обязательств.

В настоящий момент дела у младшего Чермоева шли ни шатко ни валко. В Алерое и прилегающих к нему населенных пунктах осели, легализовались и теперь ожидают сигнала к действию до трех сотен одних только вайнахов призывного возраста. Почти все они прошли ранее выучку в полевых лагерях, действующих под эгидой Чермоева, а затем начиная с августа прошлого года — это не считая ветеранов прошлой войны — участвовали в сражениях нынешней, еще более кровопролитной кампании. Многие из них были ранены, но теперь их подлечили, поставили на ноги, и они горят желанием дать новый бой ненавистным русским свиньям. Даже у тех вайнахов, кому не посчастливилось в жизни и довелось пройти через ужасы и пытки «фильтров», боевой дух отнюдь не сломлен. Из ближних и дальних краев возвращены также те, кто способен заменить выбывших из строя командиров и организаторов, — тот же Ваха Хурциев, к примеру, который некоторое время состоял личным телохранителем при Руслане Чермоеве.

В плане финансов он также сейчас упакован как никогда. Благодаря усилиям старших братьев в руках Асланбека и местного казначея тейпа Чермоевых сосредоточены нынче такие огромные суммы наличных долларов — не говоря уже о наштампованных здесь же и весьма недурно сработанных «чеченских баксах», — что их хватило бы с лихвой на содержание контингента бойцов впятеро больше того, каковым он сейчас реально располагает. Руслан гребет деньги лопатой под самым носом у свинячьего отродья, а Тимур удачно разрабатывает богатую «исламскую» жилу, черпая средства преимущественно из саудовского источника.