Охота на компрачикоса - [10]

Выборы командира, финансиста и виночерпия прошли успешно, и тут же скинулись на горючее для вечера знакомств — всеобщей попойки, чтобы на утро все стали менее здоровы, но более близки друг к другу. Покончив с формальностями и собрав несколько листочков в небольшую стопочку и убедившись, что все на мази, серьезный инструктор сообщил, что все желающие сейчас же едут кататься на фуникулере — вещи, редко встречающейся в обыденной жизни, и если кто не знает — намного интереснее карусели. Сейчас лето и его включают лишь иногда — чтобы покатать новую группу и показать равнинным людям смену поясов растительности в горах. В общем и в целом — аттракцион.

— Не забудьте теплые вещи — наверху довольно холодно. И деньги — там будет работать бар, а когда продрогните, выпить захочется всем. Ну и закусить, соответственно. Все, сбор через полчаса, у ворот турбазы. Автобус никого ждать не будет.

Еще раз выстрелив взглядом великого, но усталого от бесконечных побед полководца, он быстро удалился, похлопывая по ноге бумажной трубочкой и оставляя после себя легкое недоумение — а не слишком ли он крут, суровый наш инструктор?

— Ничего, — успокоил всех выбранный Командир, — все они сначала строгие, до первого тоста.

Большой и грузноватый, в обычной жизни явно важный военный начальник, он выглядит несколько комично в футболке и шортах, иллюстрируя каждое свое слово изгибами подвижных морщин, живущих на лбу.

— Это правило без исключений, — поддержал его пузатый Виночерпий.

Вместе с Финансистом, улыбчивым парнем с фиксой на переднем зубе, он занят сложным процессом раздела только что собранных денег — на белое и красное.

Не очень-то поверив словам о холоде, но вспомнив влажную прохладу прошедшей ночи, еще не утомленный солнцем народ заспешил в номера — облачаться в джинсы или спортивные костюмы. Алексей и его сосед по номеру, как и он второй несоломенный холостяк в группе, тянущий лямку службы где-то в Москве, отгоняя от столицы вражеские самолеты, так же отправились переодеться. Сегодня утром, лениво валяясь в постелях и на ощупь изучая приличную щетину на подбородках, они решили не бриться, придумав для себя массу оправданий — и горы согласились с ними. Полуживое опасение Алексея, что загар может лечь неровно, Александр решительно отмел, сказав: "Разойдется!", и теперь, после завтрака и собрания, в группе родилось, но словесно еще не оформилось их прозвище — Два Бородача.

— Не "ЗиЗиТоп" но что-то есть, — посмотрев на себя в зеркало, поделился впечатлением Алексей.

— Вершина лондонского дна! — надевая кроссовки, с удовлетворением подтвердил неверность лезвию бритвы Александр. — Ну что, пошли?

— Пошли.

И они оказались на улице, занятой привычным созерцанием старого как мир спора: солнца, ползущего в зенит, и теней, предчувствующих скорый полдень. Но все же утро и еще не так жарко, и Два Бородача направились к воротам — началу первой экспедиции. Ворота открыты настежь, но в сооружении, напоминающем будку гаишника, виден грустный кавказский профиль. Несколько самых дисциплинированных туристов уже здесь, и приятели зашагали к ним.

Шум: из-за спины дети, как сорвавшиеся камни, вероятно не представляя, что такое тяжесть в желудке, обгоняют их с ужасающей для сытого человека быстротой. А в Алексея врезался его знакомый — мальчишка-пилот, мигнув от столкновения длинными ресницами.

— Здравствуйте, дядя Леша!

И снова, или всегда, в словах его вечное движение.

— Привет. Ты тоже едешь?

Мальчик кивнул и, смутившись на ничтожную долю секунды, уже устремился за убежавшими друзьями. Как щенок, выразив несколькими ударами хвоста симпатию и преданность, он с новой силой увлечен прерванным движением.

Алексей отпустил мальчишку, и тот, подобно рыбе, не понравившейся рыбаку размером, вновь почувствовавшей воду, а значит свободу, волною вздрогнув растущим телом, умчался вслед за своими товарищами.

— Ты уже дядя! Когда успел? — позавидовал Александр.

Бородачи обернулись: мама мальчишки и по совместительству знакомая Алексея, вечером заподозрившая в нем охоту, вполне справляясь с младшим, более спокойным и менее порывистым, нагоняет их. Младший еще мал, ему шесть, и видна лишь борьба с тихим упрямством, но у мамы есть противоядие — быстролетность смущений. Так же как и красивые ресницы, это, несомненно, фамильное качество.

Взжм! Ее спутница, с мальчиком того же возраста, что и сын знакомой, спрятавшись в соломенную шляпу и за темные, но все-таки позволяющие разглядеть цвет глаз очки, взглядом короткого сонара оценила двух остановившихся парней. Некуда бежать! Да и нужно ли?

— Саша, — сразу же представил Алексей товарища.

— Маша, — на ходу, без паузы, ответила мама-Маша. А ее солнцезащитные очки исполняют роль заколки и позволяют любоваться красотою глаз, и главное — длиною ресниц даже случайным прохожим.

— В рифму, — привычно для нее и, наверное, с удовольствием для себя поранившись о ресницы, заметил Александр, — приятно.

— Даша, — кивнув на "приятно", назвала она имя подруги. — А это Алексей.

— А где же рифма?

Лето, жара, к автобусу бежали дети, к тому самому, что отвезет их к загадочности с хитрым названием — фу-ни-ку-лер.