Охота на императора - [51]

Наивный Горянский полагал, что делает доброе дело и рассекретился. Сколько подобных литераторов еще может быть в крупных городах? Почему ни один их них не попался? Наверняка теперь, после ареста одессита, Дворник насторожится и оборвет контакты с подобными персонажами, если они вообще существуют. А деньги нужны постоянно… значит, существует и другой, более надежный источник.

Красивая женщина подсказала Горянскому, как применить собранные пожертвования, указала адресата. Тогда можно считать, что известен третий член группы.

– Нет…

В доме была одна и молоденькая. Значит исполнители и те, кто их финансирует, разделены. Эта женщина из другой касты, она дирижирует и находится в тени. Вступает в контакт с Дворником только в случае необходимости. А может быть, вообще не видится с ним. Что мешает наладить передачу денег без личного свидания, которое может быть слишком рискованным? Женщина не скрывается, она на виду, на людях, а Дворник прячется.

– Да… Как и где теперь её искать? – в голосе Лузгина опять сквозило раздражение.

Больше всего сейчас Лузгин корил себя за сердобольность и легкомыслие. Ни в коем случае не следовало отправлять Горянского в камеру. Нужно было вытянуть из него все, что ему было известно. Теперь следствие имело лишь довольно расплывчатый портрет женщины, знавшей Дворника лично – рост выше среднего, статная, с прекрасной фигурой и пронзительно красивыми глазами. Над верхней губой, ближе к уголку рта слева имела маленькую родинку. Одета по последней моде и, без сомнения, принадлежит к высшим кругам общества.

После допроса Лузгин и Еремин делали доклад Дрентельну в присутствии всех чиновников, имевших к делу непосредственное отношение. Начальник третьего отделения одобрил план работы с арестованным на завтра и отпустил всех с Богом, отдыхать. А утром в камере нашли уже охладевший труп литератора.

Первое, что бросилось в глаза Лузгину, так это то, что тело профессора висело на шарфе, практически касаясь ногами пола. Шарф растянулся. Мог ли старик, пребывающий в расстроенных чувствах, уже решившийся на откровения, пойти на самоубийство? И если даже такое решение было им принято в одиночной камере, почему он этот шарф не распустил на нитки? Там было вполне достаточно шерсти, чтобы свить вполне приличной толщины веревку.

Очень сомнительным выглядел и выбор места крепления шарфа – внутренняя решетка, закрывавшая маленькое окно на высоте немногим более человеческого роста. Арестанту нужно было забраться на табурет, потянуться к самому верхнему пруту решетки и намертво там привязать один конец шарфа, после чего он сделал петлю и накинул на шею. За это время, не единожды потянув шарф, Горянский должен был понять, насколько сильно он тянется.

Табурет отлетел в сторону неестественно далеко, пусть даже арестованный, пребывая в агонии, и мог пнуть его ногой.

И руки. Даже решившись на подобный шаг, висельник рефлекторно ухватится за петлю, когда она затянется, если только кисти его не опутаны. Руки Горянского находились за спиной. Между поясницей и зеленой стеной камеры. Нужно иметь недюжинную силу воли, чтобы, задыхаясь, продолжать их там держать. Лузгин внимательно и долго рассматривал запястья покойного, но на фоне кровоподтеков от наручников ему не удалось установить точно, были ли они связаны в тот момент, когда табурет отлетел в сторону.

На утро караул сменился, и ночная смена побывала на допросе у Лузгина. Никто ничего не видел и не слышал. Посторонних в коридоре не было. Так оборвалась единственная ниточка, потянув за которую, Лузгин мог найти Дворника.

– Ну хорошо… Зайдем с другого конца… – все свои сомнения и отчаяния Лузгин предпочитал гасить активной деятельностью.

Адъютант сел в кресло и открыл учебное пособие по минному делу по делу для офицеров, где он прошлой ночью сделал несколько нужных закладок. Пролистав несколько страниц, Лузгин остановился на той, где схематично изображался искровой запал высокого сопротивления поручика Дрейера. Вроде бы, ничего сложного… Деревянный пенал с выдвижной крышкой. Места крепления проводов пронизывают его насквозь, образуя внутри два контакта. Полость между ними заполнена воспламенительным составом. Но что это за состав? Из чего он изготовлен? Самому проводить эксперименты в условиях ограниченной свободы передвижения? А если в нужный момент запал не сработает, что тогда? Два месяца горных работ насмарку? Нет… Им нужно действовать наверняка, и они так и поступили.

Итак… Гальваническая батарея, провод, взрыватель, динамит… Из всего этого набора обывателю, пусть даже и очень подкованному технически, в чулане сложнее всего сделать взрыватель. Допустим, что у них есть один или несколько человек, разбирающихся в химических процессах, и динамит они изготовили сами. Пусть так. В конце концов, Завадский прав – нет смысла рисковать и скупать взрывчатку у военных, если можно, имея навык, её изготовить. А вот, запалы…

Если Дворник должен быть аккуратным в своих движениях и соблюдать конспиративные правила, то станет ли он искать эти запалы сам? Нет, конечно. Для этого нужно вступить в контакт с военными инженерного корпуса. Где искать запалы? У саперов, конечно…