Охота на Хемингуэя - [42]

— Перестаньте преследовать меня, у вас нет такого права! Зачем Дэвид искал вас? Он…

Бет разрыдалась, и вокруг нее собралась группка любопытствующих студентов, бросавших в мою сторону укоризненные взгляды.

— Я просто хотела задать несколько вопросов про Дэвида, с чего вы так разозлились? Не я убила его!

— Это вы так говорите, только я не верю!

Бет повернулась и метнулась к боковому выходу. Я пошла за ней, в надежде, что когда слезы обсохнут, она успокоится и мы сможем поговорить.

18

Забудьте о своей личной драме. Мы все обречены с самого рождения…

Эрнест Хемингуэй

Кампус погрузился во временное затишье между дневными и вечерними занятиями. Обычный послеполуденный бриз с озера не поднялся, и было очень душно. Непроницаемый колпак влажного воздуха висел над стоянкой.

Многие машины уже уехали. Бет стремительно лавировала между оставшимися, приближаясь к своей цели, синему фургону «Сатурн-стейшн». Не сказать, что она бежала, но явно старалась оторваться от меня. Но я успела перехватить свою жертву как раз в тот миг, когда та прыгнула в машину и захлопнула дверцу.

Я застучала по стеклу, но Бет вставила ключ зажигания, и едва удостоила меня взглядом, когда двигатель «Сатурна» с ревом ожил.

— Бет! — закричала я, но она надавила на газ и стала быстро сдавать задним ходом.

Я побежала.

— Подождите!

Резкий металлический звон из-под капота подсказывал, что двигатель выжимает максимальные обороты. Когда «Сатурн» достиг дороги, он не остановился и не перешел на переднюю передачу. Вместо этого автомобиль продолжал под оглушительный рев мотора с бешеной скоростью мчаться назад.

Гадая, не заело ли у нее что, я снова позвала Бет. «Сатурн» понесся по зеленой полосе на противоположной стороне дороги.

Летя задом наперед, машина оставляла глубокие колеи во влажной от полива траве. Сквозь ветровое стекло я видела лицо Бет. Глаза и рот ее сделались совершенно круглыми, а машина тем временем стремительно неслась к огромной плачущей иве на берегу пруда.

— Бет! — завопила я, когда машина врезалась в дерево. Раздался звук, более уместный где-нибудь на оживленном перекрестке в Чикаго, чем в этом умиротворенном, буколическом месте. Сила инерции подняла переднюю часть «Сатурна» в воздух. Колеса вращались, послышался дикий визг лишившегося нагрузки двигателя. Ветви плакучей ивы подались, образуя плетеную дверь. В ужасе я смотрела, как автомобиль словно в замедленной съемке двинулся дальше, раздвигая ветки, и полетел в мутную воду пруда. Он упал на крышу, издав громкий всплеск, и вой мотора резко оборвался.

— На помощь! Кто-нибудь!

Не оглядываясь, услышал ли кто мой призыв, я бросила сумочку, скинула туфли и побежала к берегу, отчаянно стараясь не угодить в глубокие колеи, прорезанные шинами «Сатурна».

Прыгая в подернутый радужной пленкой пруд, я ощутила запах газа.

Машины тонут быстро, минуты за две-три. Эта погружалась еще быстрее, потому что упала колесами вверх. Я донырнула, ухватилась за ручку двери и провалилась вместе с машиной глубже, после того как из салона вырвался большой пузырь воздуха.

Уцепившись изо всех сил, я старалась найти упор, чтобы открыть дверцу. Водительское боковое стекло было разбито, сама дверь жестоко искорежена при столкновении. Острые обломки сучьев торчали отовсюду, разрезая лицо и руки, мешая достичь цели. Вода была такой мутной, что внутри машины я могла разглядеть только яркое пятно платья Бет. Протянув через разбитое стекло руку, я толкнула ее, стараясь передвинуть на пассажирское сиденье. Я не заметила, чтобы она пристегивалась, поэтому, быть может, мне удастся переместить ее и вытащить с другой стороны. Бет даже не пошевелилась.

Я поднялась набрать воздуха и сделала три глубоких вдоха, по-прежнему ощущая запах газа. Сдаваться я не собиралась и нырнула снова. Вода перестала бурлить, муть немного осела. Вода заполнила почти весь салон за исключением маленького пространства у полика. Проплывая среди ветвей ивы, студенческих работ и пустых коробочек из-под сока, я чувствовала себя как гамлетовская Офелия.

Через разбитое стекло я дотянулась до переднего сиденья. Бет лежала — одна нога на рулевом колесе, другая под ним. Подол задрался, обнажив кровавые порезы на бедрах. На руке, просунутой между спинками, виднелась паутина царапин, напоминая красную татуировку. А голова представляла собой кровавое месиво.

Я ухватила ее и попыталась вытащить через окно. Что-то — одна из ее туфель, видимо, — зацепилось за баранку. Я потянула опять, с большей силой, разорвав на Бет платье, но так и не смогла ее вытянуть, только порезала себе ладонь о брошь-бабочку. Ветки, стекло, металл — все, казалось, норовит вцепиться в меня. Я испугалась и бросила Бет, отчаянно стараясь выбраться из окна. Мне требовался воздух.

Я вырвалась на поверхность, стараясь вдохнуть кислород, но получила глоток газолина. Кто-то обхватил меня за талию и вытащил на берег.

— С вами все хорошо? — поинтересовался мой спаситель. — Скорая уже едет.

— Она осталась в машине, — выговорила я, задыхаясь и чувствуя слабость от газа. — Не смогла достать ее.

— Мы достанем, — заявил он.

Тем временем толпа зевак окружала нас. Я услышала, как кто-то спросил, не обращаясь ни к кому в отдельности: «Это было самоубийство?»