Охота на герцогиню - [15]

— Весенняя простуда, — пояснила она, когда он удивленно приподнял бровь.

— В этом году она несколько запоздала, не так ли?

— Возможно, это первый привет золотой осени, — произнесла она затертую фразу.

— Мы будем счастливы дождаться, — вежливо отозвался он, но девушка почувствовала, что чем-то расстроила его.

— Что-то плохо мы встречаем наших гостей! — воскликнула крестная. — Стоите здесь на ветру, милые, а небо между тем хмурится, того и гляди, польет дождь, даром что лето. Подойдите, Хьюз, — она обернулась к дворецкому, который замешкался на верхней ступеньке, — распорядитесь занести багаж мисс Джессики в дом и проводите ее няню в апартаменты королевы, ей надо заняться распаковкой вещей. Мы попьем чаю в Голубой гостиной, как только мисс Пэндл снимет дорожный плащ и шляпу.

— Тетушка, как всегда, права, — заметил герцог, задумчиво глядя на Джесс, ему на ум пришло нечто более важное, чем погода.

Не успела Джессика открыть рот, как он уже подхватил ее на руки и взбежал по лестнице так легко, словно нес перышко. От потрясения у нее перехватило дыхание, и она едва не залилась краской от неведомого доселе ощущения его объятий — теплых и сильных. Неужели все теперь подвластно ей или… Или это всего лишь ее воображение.

— Отпустите меня, — потребовала она.

— Вы споткнетесь, если я выпущу вас, — холодно заметил он.

— Значит, буду спотыкаться, — равнодушно отвечала она.

— Только не на ступеньках моей лестницы, — примирительно сказал он.

— Согласна, это и в самом деле ужасно неловко, но мы уже наверху. Извольте поставить меня на ноги!

— А волшебное слово?

— Чего вы пристаете ко мне? — по-ребячески надулась она и почувствовала, как рушится высокий пьедестал, возведенный ее претенциозной надменностью.

— Будем вежливы друг с другом — на сей случай, Ежик, — уколол он, припомнив еще одно детское прозвище крестницы своей тетушки.

— Полагаете, здесь удобно расшаркиваться? — выпалила она и рассердилась на себя — зачем так резко.

— Нет, — уступил он капризному ребенку и покачал ее на руках, словно взвешивая свои обязанности гостеприимного хозяина, которому не пристало бросать начатое дело на полпути.

Джессике внезапно пришло на ум, что она слишком разнежилась в его могучих объятиях. Это мимолетное удовольствие может дорого обойтись ей в дальнейшем.

— Пожалуйста, поставьте меня теперь на ноги, — запросила она пощады, когда они, наконец, переступили порог семейной Голубой гостиной, и он взглядом поискал наилучшее место, чтобы усадить неловкую особу, ведь он сам буквально сбил ее с ног.

— Ваше желание — приказ дня меня, мисс Пэндл, — сказал он и опустил ее на софу; затем поклонился преувеличенно церемонно, явно стараясь разрядить некое напряжение, возникшее между ними.

— Ха! Свежо предание, — весело сказала она и по его глазам поняла, что ему полегчало на сердце.

— Верно, хотя до сих пор ваши разумные желания не выходили за пределы моего терпения, — ухмыльнулся он, и она постаралась не рассмеяться в ответ. — Он повернулся к вошедшей следом тетушке: — Простите, что оставил вас, милая тетя, но я полагал, вам станет легче, если ваша любимая крестница быстрее окажется в тиши гостиной, и вы можете потчевать ее вашим вниманием, пока она отдыхает с дороги.

— Подожду, пока Джессика снимет шляпку и жакет, и сразу приступлю, — выбранила его тетя.

Она-то знает, что ей делать, когда Джессика стягивает с себя жакет. Но если бы гостья не поспешила проявить самостоятельность, Джек мог бы сам успеть помочь ей и тем самым преодолеть дистанцию в их отношениях.

— Джек, отнесите это в холл и передайте няне Джессики. Как только та обустроится, пусть разберется с дорожной одеждой, — скомандовала леди Мелисса.

Джессика едва не рассмеялась, наблюдая, как его светлость герцог Деттингем покорно исполняет роль камеристки.

Она представила, что он и вправду исполняет обязанности приближенной прислуги: помогает ей снять измятое, запыленное дорожное платье, затем нижнее белье… Эта мысль поразила ее, как гром среди ясного неба, так что все желание смеяться тут же пропало.

Джек остановился в просторном вестибюле, который помнил еще его предков, и спросил себя, не грозят ли небеса поразить его голову в ближайшем будущем. Проклятье, ему пора нанести визит своей любовнице: эта костлявая упрямица — трогательная малютка Джессика Пэндл, очутившаяся в его объятиях, грозит зажечь его страстью, хотя он не старый развратный сатир! Он поймал себя на том, что с наслаждением вдыхает нежный запах ее шерстяного жакета. Интересно, это розовая вода или некая более замысловатая композиция, призванная неизменно информировать его шестое чувство о ее близости? Тем лучше, он всегда сумеет вовремя улизнуть, а сейчас ни к чему тратить время на препирательства с невообразимо колючей и несносной гостьей. Но Джек и сам уже догадывался, что ему — в силу неких таинственных причин — всегда приятно видеть ее, однако он не стал утруждать себя разгадкой этой тайны.

Он осторожно, словно опасаясь уколоться, положил ее простенький жакет и строгую шляпку на резное кресло эпохи короля Карла и постарался успокоить смятенные чувства. Ему еще предстоит вернуться в семейную гостиную и исполнять роль радушного хозяина. «Пожалуй, не стоит обращать внимания на свое непотребное желание и вносить дополнительную сумятицу в наши отношения, ведь ясно, что уважающему себя джентльмену не пристало обольщать такую леди, как Джессика», — приструнил он себя. К счастью, он вовремя повернул к Голубой гостиной. Дворецкий и масса лакеев, скользивших следом по мраморному вестибюлю с подносами обильного — на целую армию — угощения к чаю, не успели его увидеть. Герцог, словно опьяненный любовник, продолжал безмолвно пялиться на детали дорожного костюма Джессики.