Охота на дьявола - [17]

– Хорошо. Хотите больше фактов? Мы установили личность жертвы. Мисс Кэрри Браун, местная шлю… проститутка, – сказал Бирнс, заменив слово явно из-за моего присутствия. Какой приятный джентльмен. Я чуть не закатила глаза. – Друзья звали ее Шекспириха, поскольку, напившись, она постоянно его цитировала.

Мы с Томасом переглянулись. Теперь, когда существовала значительная вероятность того, что Потрошитель жив-здоров, было трудно игнорировать сходство с его предыдущими убийствами. Известно, что он нападал на пьющих проституток. Совсем как этот убийца.

– Появилась ее подруга, Элис Салливан, – продолжал Бирнс. – Она сказала, что в тот день виделась с Кэрри дважды. Кэрри несколько дней ничего не ела, поэтому после обеда Элис купила в салуне ей и себе сэндвичи. Она утверждает, что еще раз они встретились в местной христианской миссии, после чего каждая отправилась по своим делам.

– Во сколько ее видели в последний раз? – спросил дядя.

– Элис сказала, что около половины девятого вечера. Видела ее с мужчиной по имени Френчи.

– Элис последняя, кто видел ее живой с ним? – спросила я.

Инспектор Бирнс покачал головой.

– Мэри Минтер, хозяйка отеля, видела, как позже тем вечером Кэрри вела к себе в комнату мужчину. Она говорит, что у него был черный котелок и густые усы. Очень подозрительный. Не смотрел никому в глаза, не поднимал головы. Как будто старался, чтобы его не заметили. У нас нет подтверждений, был ли это Френчи или кто-то другой.

– Френчи нашли? – спросил дядя.

– Скорее всего, вчера вечером ее видели с двумя разными Френчи. – В ответ на недоуменный вид дяди инспектор пояснил: – Френчи – популярное прозвище в том районе. Одного зовут Исаак Перрингер. Второго мы еще ищем. Пока мы зовем их Френчи номер один и Френчи номер два. Поисками занимаются мои лучшие люди. Мы их задержим и покажем свидетелям.

– В большинстве отелей, даже самых сомнительных, требуют сделать запись в журнале регистрации, – сказал Томас. – Кто-нибудь из ваших сотрудников интересовался этим?

– Конечно. Вы думаете, мы тут совсем дураки? – Бирнс испепелил Томаса взглядом. – Он зарегистрировался как К. Николо с супругой.

– У вас есть фотография журнала регистрации? – спросила я.

Бирнс нахмурился. То ли из-за нашего допроса по поводу его работы, то ли я застала его врасплох.

– Не думаю. А зачем?

– Анализ почерка может доказать, что это убийство не связано с лондонским Потрошителем, – пояснил дядя, быстро кивнув мне в знак одобрения. – Если вы так рветесь заткнуть газеты, это было бы отличным способом показать, что почерк преступника отличается от известных писем Потрошителя. Этого факта и свидетеля, видевшего одного из Френчи на месте убийства, должно хватить, чтобы сдержать истерию по поводу Потрошителя.

– Вы ожидаете, что пьяницы, большинство из которых и в лучшие времена не обладали умом, будут надежными свидетелями?

Бирнс застегнул пальто и надел котелок. Я сдержала порыв напомнить ему, что это он предложил «задержать их», а не дядя. И к бутылке их привели не ум, а жизненные обстоятельства.

– Доктор Уодсворт, вы или невероятно наивны, или оптимистичны, или и то и другое. – Он коснулся пальцами шляпы и направился к двери. – Спокойной ночи.

– Инспектор? – спросил дядя, преграждая ему путь. – Нам предоставят доступ к телу?

Бирнс остановился, раздумывая.

– Она будет в морге Бельвью, пока ее вместе с другими невостребованными трупами не заберут на Блэквеллс-Айленд. На вашем месте я бы поехал сегодня. Иногда трупы недотягивают до утра. Особенно на улице Скорби.

* * *

Морг на Двадцать шестой улице, метко прозванной улицей Скорби, надо было называть склепом. Склепом из жутких фантазий По или зловещих историй про вампиров. Темный, сырой, пахнущий разложением и человеческими испражнениями. Если бы я не сдерживала воображение, то могла бы убедить себя, что слышу слабое биение зарытого в землю сердца.

Морг располагался под злополучной больницей, покойники в нем кучами лежали на деревянных столах. Я никогда не видела такого неуважения к мертвым и еле поборола ужас. Тела складывали так плотно, что я задалась вопросом, как они помещают новые трупы на соседние столы, не уронив другие.

Дядя остановился в дверном проеме, оглядывая тела в разных стадиях разложения. У него заслезились глаза, и он достал из внутреннего кармана носовой платок. Один из трупов поблизости уже начал раздуваться, и пальцы на руках и ногах стали черно-синими.

Мужчина в мясницком фартуке взглянул на нас и вернулся к осмотру тел. Свечи горели в опасной близости к трупам. Двое юношей в черном стояли в тени и со скучающим видом наблюдали за коронером. Показав на довольно свежий на вид труп, тот рявкнул:

– Этот сгодится. Забирайте и проваливайте.

Их скука превратилась в хорошо знакомую мне вспышку «голода». Юноши шагнули вперед и забрали указанного покойника. Труп пожилого мужчины погрузили на каталку, быстро набросили на него простыню и выкатили из помещения. Колеса загремели по коридору. Заметив, что я нахмурилась, Томас наклонился и прошептал:

– Студенты-медики.

– Интерны. – Старик повернулся к нам, разглядывая дядю с плохо скрываемым раздражением, и достал карманные часы. Была почти полночь. – Вы профессор из Лондона?