Охота на Бугимена - [32]

Ну, а самая жуть случилась, когда народ в основном уже разбрелся по домам. Сорокатрехлетний Родни Толбот, вечный бузотер и печально знаменитый алкаш, напивался в кредит в «Уинтерс-Ран-Инн», а потом решил улизнуть, не заплатив. Однако выяснилось, что ключи от машины он в машине же и захлопнул. По иронии судьбы, именно эта незадача и спасла его от ночи в каталажке: один из патрульных полиции штата остановился на обочине Седьмого шоссе с целью поймать Родни пьяным за рулем.

Однако на этом везение Родни Толбота и закончилось.

Напроситься в попутчики кому-либо в баре ему не удалось, и Толбот заковылял нетрезвой походкой домой через заболоченный подлесок. Один раз он шлепнулся прямо лицом в ручей, два раза останавливался поблевать.

Когда Родни добрался-таки до своей двухсекционной бытовки на Сингер-роуд, которая служила ему домом, то обнаружил, что дверь заперта. Некоторое время бедолага молотил в дверь, обзывая жену самыми нелестными из известных ему эпитетов и некоторыми, что появились экспромтом. Толбот обошел свой сборный домик сзади, вскарабкался на стол для пикников и попытался проникнуть внутрь через узенькое окошко спальни. В утлом домишке пробудилась от глубокого ступора Аманда, его жена, такая же в хлам пьяная. Не узнав лица мужа в той грязной морде, что пыталась пролезть в окно, она решила, что явился Бугимен и смерть ее близка. Но черта с два Аманда такое допустит! Из чулана пьянчужка вытащила незаряженный дробовик двенадцатого калибра, однако коробки с патронами не нашлось; женщина принялась молотить тяжелым деревянным прикладом нападавшего по затылку. Убедившись, что Бугимен валяется без сознания и угрозы больше не представляет, отважная особа позвонила в службу спасения.

Не прошло и нескольких минут, как перед домом Аманды, воя сиренами, остановились три полицейские машины, «Скорая» и пожарная. Патрульный, которому проделки Родни были ох как хорошо знакомы, тут же узнал предполагаемого убийцу и бесстрастно проинформировал Аманду, что та чуть было не укокошила собственного мужа.

Позже, в участке, офицер лишь удивленно качал головой, делясь с коллегами историей:

– До сих пор поверить не могу. Думал, она разрыдается или ругаться начнет. А она такая посмотрела на Родни, распластавшегося на полу, и давай хохотать от души. Минут пять заливалась не останавливаясь. У меня от ее ржания голова разболелась. А досадно здесь то, что нам эту ужравшуюся в говно дуру и арестовать было не за что: она находилась у себя дома, ни к кому не лезла, а дробовик зарегистрирован.

2

В четверг на пороге моего дома внезапно появилась Карли Олбрайт. Дверь открыла мама и позвала меня своим ангельским голоском:

– Ричард! К тебе девушка.

Когда я вышел в прихожую, мама подняла свои хорошенькие бровки и ухмыльнулась мне. Я сделал вид, что не заметил, и вышел к Карли на крыльцо. Мы сели на верхней ступеньке. Карли улыбнулась:

– Ричи… тебе что, нельзя девочек в дом приглашать?

– Поверь, сама не захочешь. Мама заставит тебя съесть обед из трех блюд и заговорит до смерти. Как прошел День независимости?

– Зрелищно, – прозвучал бесстрастный ответ. – День начался с моего репортажа с черепашьих бегов на блинном завтраке. Затем я брала интервью у пьяниц и освещала результаты игр по набрасыванию колец. И все ради двух сотен сраных слов во вчерашнем выпуске!

Я поморщился.

– Н-да, и в самом деле жесть.

– К счастью, остаток вечера я провела с начинающей, но безумно плодовитой писательницей.

– Ты не пошла смотреть фейерверк? И свидания не было?

Карли посмотрела на меня.

– Рич, во мне лишних пять кило, я трудоголик и не умею выслушивать людей. У меня уже год как свиданий не было.

Я отвел взгляд, сделав вид, что внимательно слежу за проезжающим мусоровозом.

– Извини.

– Ну а как прошел твой праздник?

Я пожал плечами.

– Ничего. Наконец-то провел время с Карой, половил рыбки, попил пивка. Сгорел под солнцем.

Она посмотрела мне на лоб.

– Да уж вижу.

– Ну так… в чем дело-то?

Карли помолчала секунду, а потом выпалила:

– Сделай мне одолжение.

– Да без проблем. Чего надо?

– Я нашему главреду предложила идею для темы, и она – в кои-то веки! – пришла в восторг.

– Та-ак… – Я ждал.

– Ну так вот, тема – это ты.

– Чего?

– Ты! Хочу взять у тебя интервью о том, что ты пишешь, и о твоем журнале. Только представь: если ты когда-нибудь прорвешься, я войду в историю как твой первый интервьюер!

Я шумно выдохнул. Готов ли я к тому, чтобы весь город узнал, чем я занимаюсь? Попробовал отделаться легко:

– А ты не думаешь, что время выбрано не лучшим образом?

– Мы с редакторшей это уже обсудили. Она говорит, если не будем живописать всякие мрачности и обойдемся без упоминания слов «серийный убийца», то все нормально. Она считает, что городу нужны хорошие известия, и ты – то что надо. Местный мальчуган пробивает себе дорогу…

– Я – то что надо? Вот это и правда новости!

– Ну так что скажешь? – Она подалась вперед, ловя мой взгляд.

Я задумался еще на мгновение.

– Ах ты хитрюга. Ты ведь не стала звонить и спрашивать по одной простой причине: знала, что по телефону мне легче отказать.

Карли состроила невинные глазки.

– Что вы, мистер Чизмар! Я и понятия не имею, о чем вы говорите.