Охота на банкира - [59]

Следующим объектом атаки стал наш проект в сфере доступного жилья, о котором я уже писал. К 2012 году проект заглох – без инфраструктурной поддержки государства двигать его было невозможно, а претензии к банку ограничили возможность инвестиций. Тут в правительственной «Российской газете» появилось открытое письмо 17 разгневанных жителей Подмосковья, обращенное в прокуратуру и тогдашнему губернатору Сергею Шойгу. Подписанты требовали… привлечь меня к ответственности за то, что не построил им дома. Обещал, мол, обеспечить доступным жильем – и обманул. В письме меня сравнивали со строителем пирамиды МММ Сергеем Мавроди. Из текста можно было сделать вывод, что я собрал с этих людей какие-то деньги. Но дело в том, что, в отличие от «Миракса» Полонского и прочих «девелоперов», НЖК никогда не привлекала дольщиков. Мы всегда строили за свои средства, а потом продавали желающим уже готовые дома.

Раз есть «сигнал» – надо «реагировать». Начались проверки и допросы. Абсурдность сюжета была очевидна – как вскоре выяснилось, указанные в письме граждане ничего не подписывали, то есть речь шла об обыкновенной фальшивке. Однако мотивацию продолжать жилищный проект это похоронило.

Украинский «фронт»

Отдельно развивалась атака на украинский бизнес. В отличие от других зарубежных инвесторов, я не выводил прибыль из страны, а вкладывал в новые объекты или тратил на благотворительность. Но основными проблемами инвестиционного климата на Украине всегда были тотальная коррупция и алчная бюрократия, которые превращали этот климат в совершенно непригодный для работы. В отличие от России, где с приходом Путина появилась стабильность, украинские режимы все время менялись. Каждая новая когорта правителей приводила за собой орду начальников, а те первым делом приступали к переделу собственности. Передел, разумеется, заключался в том, чтобы как минимум ограбить. Эдакая «Свадьба в Малиновке», снятая в формате сериала «Санта-Барбара». Особенно ярко это проявилось при Януковиче. Не проходило и недели, чтобы какие-нибудь рейдеры с трезубцами на кокардах не приходили к нашим менеджерам за мздой, угрожая все отобрать. От этого не спасали ни связи «в верхах», ни заслуги.

Самый затяжной конфликт с местными властями возник в связи со знаменитой гостиницей «Украина» (при советской власти – «Москва») на Майдане Незалежности в Киеве. В 2004 году, еще при Кучме, эти власти предложили мне инвестировать деньги в реконструкцию «Украины»: из обветшавшего огромного сарая 1961 года постройки предполагалось сделать пятизвездочный отель. Было создано совместное предприятие в форме закрытого акционерного общества, где 50 % принадлежало управлению делами президента, а 50 % – НРК. Управделами, на балансе которого состояла «Украина», вносил в капитал ЗАО здание, а мы – приличные по тем временам деньги, 23 миллиона долларов. После этого НРК должна была провести реконструкцию гостиницы и начать ее эксплуатировать.

Проект согласовали все высшие должностные лица, включая тогдашнего премьер-министра Януковича. Мне пришлось встретиться с ним официально в компании с еще двумя господами. Чтобы заполнить образовавшуюся паузу, премьер предложил… «перекинуться в картишки» и тут же достал из кармана колоду.

В итоге все предусмотренные законом процедуры были соблюдены. Мы внесли в ЗАО «Отель «Украина» деньги, заплатили за архитектурный проект и уже было приступили к подготовительным работам, но тут случилась «оранжевая революция». К власти пришел президент Ющенко, и первое, с чего он начал, – попытался отобрать гостиницу на Майдане. Прокуратура подала в суд иск, а премьер-министр Юлия Тимошенко выпустила постановление кабмина, содержавшее план по деприватизации отеля. Один из пунктов этого плана звучал весьма забавно: «Принятие Хозяйственным судом г. Киева решения о признании незаконным решения о создании ЗАО «Отель «Украина». То есть «правильное» решение украинской Фемиды было уже запланировано. Однако битвы в судах – как хозяйственных, так и административных – растянулись на годы. Все это время сарай так и продолжал разваливаться, зато менеджеры исправно сносили в администрацию президента Украины проходящий мимо гостиничной кассы кэш. А заодно – проценты с взноса НРК в капитал ЗАО, который был положен на депозит в банке. В общей сложности распихивали по карманам 2–3 миллиона долларов в год.

Против моего друга и советника в Киеве, гражданина России Владимира Ткача было сфабриковано уголовное дело, и он четыре года провел за решеткой – несмотря на обращение российской Госдумы, принятое в его защиту, и усилия уполномоченного по правам человека Владимира Лукина. Когда же Володе все-таки разрешили выйти под внесенный мною залог, здоровье его оказалось необратимо подорванным. Вскорости он скончался.

За пять лет мы выиграли все суды, включая Верховный суд Украины. Казалось, справедливость восторжествовала, можно реанимировать проект реконструкции. Но тут власть опять поменялась, президентом стал Янукович, и все понеслось по новой. Суды как по команде начали принимать прямо противоположные решения.