Охота для всех - [40]

После заражения наступает инкубационный период, длящийся от 2 до 12 недель (а иногда и до 6 месяцев), животное становится невеселым, мрачным, беспокойным. Собака держит голову низко опущенной, постоянно переходит с места на место, поджимает хвост, прячется от света. Она теряет всякий интерес к хозяину, избегает ласк, не выполняет приказы.

Вскоре симптомы страшного заболевания станут еще более явными: взгляд растерянный, блуждающий, бессмысленный, а глаза при этом лихорадочно поблескивают; глазное яблоко то расширяется, то сжимается; обильная слюна заполняет пасть и выступает в углах рта, из горла рвется хриплый, полузадушенный лай. Собака пытается укусить все и вся, что только подвернется. Она может съесть огромное количество пищи, а затем долгое время отказывается есть.

Народное поверье утверждает, что бешеная собака испытывает непреодолимый страх перед водой. Но это ошибка. В самом начале болезни животное пьет столь же жадно, как и ест, но потом, когда начинается частичный паралич зева, глотательные движения затрудняются, и бедняга не может больше пить.

Как только появляются первые подозрительные симптомы, нужно немедленно изолировать собаку и лишить ее свободы. Надо посадить ее на короткую и крепкую цепь, а также необходимо проверить крепость ошейника.

Если несчастье все же произошло и симптомы болезни не оставляют никаких сомнений, поскорее убейте или прикажите убить собаку. Это все же лучше, чем дать ей погибнуть от общего паралича, который рано или поздно убьет ее. В противном же случае помните, что только через два месяца наблюдений вы можете предоставить собаке свободу.

Некоторые знахари-шарлатаны утверждают, что умеют излечивать бешенство. Существуют определенные традиции лечения, предания, передающиеся из поколения в поколение вместе с чудодейственными рецептами… И если вы обратитесь к такому знахарю, он сошлется на весьма уважаемых и достойных всяческого уважения людей, которые торжественно вас будут уверять, что все это чистая правда.

Что касается меня, то я не верю ни единому слову этих проходимцев! Я и всегда-то был настроен весьма скептически ко всем подобным россказням, а уж теперь — тем паче, ибо мне недавно удалось припереть к стене одного типа, который пользовался совершенно незаслуженной славой великого целителя в нашей округе.

А дело было так. Какая-то бешеная собака (или собака, которую считали бешеной) забежала в нашу деревню. Крестьяне, как и всегда в подобных случаях, похватали привычный инвентарь: вилы, косы, лопаты и старые почтенные ружья, пережившие два нашествия.

Ошалевшее, задохнувшееся животное, все в пене и мыле, — после такого сумасшедшего бега, — в конце концов было убито.

Крестьяне сообразили, что собака покусала или могла покусать встретившихся ей собак, коих оказалось около полудюжины. Ветеринар, оказавшийся по случаю в деревне, сделал прижигание раскаленным железом всем подозрительным животным. Чего уж лучше!

Через несколько дней через деревню проезжал раздувшийся от своей «учености» проходимец. Он повелел всем хозяевам «больных» собак заставить своих питомцев проглотить его чудодейственную настойку.

Прошло два-три месяца, в деревне ни одна собака не заболела бешенством. Так что же тут удивительного? Ведь неизвестно, была ли на самом деле бешеной бродячая собака… А разве прижигание раскаленным железом — единственное эффективное средство против бешенства, правда, примененное своевременно, — разве прижигание не предотвратило распространение заразы, если бедная бродяжка все же и была больна?

Но, как бы там ни было, вся слава досталась нашему прохвосту! А ведь так и рождаются легенды, так создаются репутации целителей!

Наш знахарь, зная, что я отношусь к его настойке весьма скептически, захотел заставить и меня поверить в силу своего искусства. Он прочел мне свой «символ веры»[99] и лихо вызвался запереться в помещении с абсолютно точно бешеной собакой, чтобы она его укусила. Он уверял, что потом вылечится безо всякого труда.

— Но у меня сейчас нет под рукой бешеной собаки, пригодной для сего эксперимента, — возразил я. — Но мы можем поступить иначе… Запишите состав вашего снадобья на двух отдельных листах и запечатайте в два конверта, один — отдайте мировому судье вашего округа, а другой — лично доставьте в Академию наук. Затем мы вместе отправимся к господину Пастеру. Задачу добиться у него аудиенции я беру на себя, так что не беспокойтесь, он нас примет. Все расходы по поездке я тоже беру на себя. У господина Пастера вы сможете поэкспериментировать в свое удовольствие, даже не сообщая никому формулу вашего лекарства, ибо чего-чего, а уж бешеных собак у господина Пастера хватает. Если ваше снадобье окажется эффективным, если ваши подопытные и в самом деле излечатся от страшной болезни, я обещаю дать вам такое щедрое вознаграждение, которое превосходит ваши самые смелые ожидания. Но помните, что целая комиссия из лучших ученых будет осуществлять самый строгий контроль над вашими опытами и сделает невозможным любое мошенничество…

И знаете, что он мне ответил?

— Нет, я не хочу… У меня украдут рецепт моей настойки…