Охота для всех - [142]

Да, я полагаю, что наличие в лесу дичи представляет собой для живущих по соседству крестьян некое неизбежное бремя, которое они вынуждены покорно нести, не требуя возмещения убытков. Ведь терпят же они реку, то и дело выходящую из берегов, деревья, чьи корни намертво вцепляются то там, то сям в пашню, прибрежные дюны, засыпающие поля песком при сильных порывах ветра! Разве все эти явления природы не есть такое же неизбежное тяжкое бремя для крестьянина, который наверняка отдавал себе отчет в том, что ему придется с ним столкнуться, когда брал в аренду тот или иной участок?

Эта мысль присутствует в решениях многих судов, в частности в решении суда Санлиса от 18 августа 1875 года, в решениях суда Рамбуйе от 5 марта и от 12 июня 1875 года, а также в решении суда Шеврёза от 24 марта 1877 года.

Ни один здравомыслящий человек не сможет отказать в справедливости судьям, вынесшим в Санлисе следующее решение:

«Учитывая тот факт, что лесам самой природой предназначено служить укрытием для дичи, что хозяевам близлежащих обрабатываемых земель надлежит смириться с некоторыми неприятными последствиями такого соседства, ибо в данном случае имеет место некое неизбежное бремя, связанное с местоположением участка…»

Следует учитывать, что удовлетворение зачастую чрезмерных требований крестьян и потакание всем их прихотям может в конечном счете привести к уничтожению самого права на охоту!

Разве не доводилось нам слышать, что порой крестьяне требуют возмещения убытков за потраву в размерах равных, а иногда и превосходящих стоимость урожая, который они могли бы собрать? Воистину, крестьянская алчность не знает границ. Я сам был свидетелем тому, как фермер требовал в уплату за нанесенный его посевам ущерб сумму, равную стоимости самой земли! И за что, спрашивается? За еле-еле засеянный для проформы клочок песчаной равнины, где на большом расстоянии друг от друга покачивались жалкие редкие колоски!

Судье, облеченному властью разбираться во всех этих тонких и деликатных вопросах, предстоит выносить решения, не ущемляющие права ни одной из сторон (ибо они равны перед лицом закона). Да, должностному лицу предстоит разрешить нелегкую задачу по улаживанию конфликта со всей возможной справедливостью так, чтобы не создать благоприятных условий для одной из сторон в ущерб другой, то есть не обогатить истца за счет ответчика, но и не позволить ответчику обездолить истца, лишив его плодов тяжкого труда во время осуществления своего права на охоту.

Похоже, сами юристы ныне чрезвычайно обеспокоены количеством жалоб с требованием возмещения убытков и пытаются поставить заслон на пути этого бурного потока. Суд города Рамбуйе своим решением от 12 июня 1875 года постановил, что если будет установлена идентичность жалоб, исходящих ежегодно от одного и того же истца, и если жалобы эти в течение 2–3 лет будут признаны необоснованными, то злоупотребивший своим правом мошенник будет обязан не только выплатить возмещение за моральный ущерб пострадавшим охотникам, но и оплатить все судебные издержки.

Я нахожу такое решение не только справедливым, но и мудрым и надеюсь, что другие судьи, последовав примеру своих коллег из Рамбуйе, смогут остановить мутный поток неправедных и недостойных французской юриспруденции жалоб.

А сейчас я хотел бы остановиться на некоторых трудностях, возникающих из-за того, что интересы охотника и крестьянина не только весьма различны, но иногда и прямо противоположны.

Для того чтобы землевладелец или арендатор охотничьих угодий нес бы ответственность за причиненный хозяйству фермера ущерб, необходимо, чтобы сей ущерб был бы, по крайней мере, хотя бы ощутим. К тому же самого факта нанесения ущерба посевам недостаточно для того, чтобы выдвигать обвинение против охотника. Надо доказать, что потрава произошла из-за его неосторожности или небрежности, именуемой иногда преступной. Нельзя расценивать как преступление тот факт, что землевладелец не охотится сам в своем поместье, но он может быть привлечен к ответственности, если выращивает дичь и позволяет ей бесконтрольно размножаться. Ведь тогда даже самые безобидные пташки могут нанести существенный урон посевам. Однако следует отметить, что охрана дичи землевладельцем на своей территории преступлением не является.

Давая разрешение на охоту фермерам, чьи поля расположены по соседству с его лесом, землевладелец преследует одну-единственную цель: сложить с себя всякую ответственность за потравы посевов. Однако обычно эти разрешения даются с различными оговорками, и своей цели землевладельцы достигают только в том случае, если разрешают фермерам охотиться до окончания срока сбора урожая.

Если в каком-либо лесу дичь расплодилась сверх всякой меры, крестьяне не должны ежедневно выдвигать владельцу поместья безумные ультиматумы, а обязаны по всей форме обратиться к властям с жалобой в письменной или устной форме, а уж дело властей предупредить землевладельца о том, что он должен либо сам заняться уничтожением зверей и птиц, наносящих урон соседским полям, либо поручить эту работу своим лесникам. Разумеется, никто и никогда не истребляет дичь полностью, а впоследствии судья будет волен решать, достаточно ли эффективны были приняты землевладельцем меры.