Охота Бешеного - [5]

Неожиданно за спиной прозвучала короткая очередь. Как ни странно, Савелий совершенно не испугался, не дернулся с опаской, он просто остановился и, как при замедленной съемке, не торопясь обернулся. В мазанке почти ничего не изменилось, если не считать одного: афганец, сжимавший гранату, успел привстать на колени, выдернуть из смертоносной штуки чеку, однако бросить ее не успел — очередь Шалимова оборвала его жизнь. Савелий повернулся в тот момент, когда мужик падал назад, его рука с гранатой мертво стукнулась об утрамбованный земляной пол, разжалась, и смертоносная штучка медленно скатилась с ладони.

— Сержант! — завопил Шалимов, и, мгновенно осознав, что времени на разъяснения не осталось, стремглав бросился на Савелия, выметая его из мазанки наружу и прикрывая своим телом.

Прошло несколько секунд, а взрыв все не раздавался.

— Черт! — ругнулся Шалимов. — Почему?

— Что почему? — с глуповатой улыбкой переспросил Савелий.

— Как? — опешил тот. — Ты, командир, гранату видел?

— Видел. Ну и что? — невозмутимо пожал плечами Говорков.

— Как что? — завопил Шалимов. — Он же чеку выдернул!

— Ну, выдернул… — Савелий вновь невозмутимо пожал плечами. — Граната-то учебная, — пояснил он. — А может, просто неисправная: из наших, видно, кто-то подсунул, меняя на спиртное…

Шалимов ошарашено смотрел на младшего сержанта, все еще, однако, не решаясь встать и продолжая прикрывать командира своим костлявым телом.

— Как ты узнал?

— Да никак, — буркнул Савелий. — Коль не взрывается через три секунды, значит, учебная или… неисправная. — Он отодвинул Шалимова и уже хотел встать, как неожиданно прозвучал оглушительный взрыв.

— Учебная, говоришь? — со злостью переспросил Шалимов, придя в себя.

— Нет, не учебная, — совершенно серьезно возразил Савелий, усаживаясь по-турецки. — Неисправная!

Это прозвучало так комично, что злость Шалимова словно ветром сдуло: он повалился на спину и зашелся в истерическом хохоте.

Подошли остальные.

— Что это с ним? — недоуменно спросил молоденький паренек, приехавший из-за Речки пару недель назад.

— Да так, — спокойно махнул рукой Савелий. — Анекдот я ему рассказал.

— Анекдот? — Парень недоверчиво взглянул на Шалимова, продолжавшего корчиться от смеха, потом вновь на командира. — Какой анекдот-то?

— Про «нового русского».

— Нам расскажите, товарищ младший сержант, — умоляющим тоном попросил паренек, словно они сидели в компании, а не находились во вражеском тылу после смертельного боя.

— Рассказать? А ты уверен, что кишлак уже наш? — нахмурился Савелий, затем взглянул на Шалимова и добавил как можно серьезней: — И где-нибудь не окажется «учебной» гранаты?

— Ой, не могу больше — истошно вскричал Шалимов и опять зашелся от смеха.

— Что это с ним? — раздался вдруг за спиной Савелия встревоженный голос старшего лейтенанта. — Контузило, что ли?

— Никак нет, товарищ старший лейтенант! — вытянувшись по стойке «смирно», ответил молодой солдат, заметив, что командир и не думает отвечать взводному. — Это товарищ младший сержант анекдот рассказал… Про «нового русского».

— Вот как? — Старший лейтенант недоуменно нахмурился, взглянул на рыдающего от смеха Шалимова, потом на Савелия, точь-в-точь как пару минут назад это сделал молодой солдат, потом именно ему и предложил: — Может, расскажешь анекдот, а?

— Так я ж сам не слышал, товарищ старший лейтенант, — сконфуженно ответил тот, и теперь уже не выдержали и другие: сначала фыркнул Савелий, затем рассмеялся старший лейтенант, за ним — все остальные.

Это был очистительный смех, успокаивающий. Они только что подвергались смертельной опасности, некоторые их товарищи так и не встали больше с чужой земли, и оставшимся в живых любая шутка была сейчас нужнее всего на свете. Когда все успокоились, а Шалимов поднялся наконец-то на ноги, командир взвода сказал:

— Благодарю, младший сержант, за службу: впредь будет для меня наука. И как ты учуял опасность?

— Сам не знаю. Случайность! — Савелий улыбнулся.

— Случайность? — недоверчиво переспросил старший лейтенант, покачал головой, потом вдруг спросил: — Так какой анекдот ты ему рассказал?

Новый взрыв смеха разорвал тишину: это хохотал рядовой Шалимов…

— Извините, сэр, вы будете есть? Если да, то что? — раздался мелодичный женский голос.

Савелий открыл глаза и несколько секунд приходил в себя, пытаясь сообразить, где он, откуда вдруг взялась эта симпатичная девушка и почему она говорит по-английски. Наконец понял, что находится в самолете и летит в Москву. Улыбнувшись, Савелий кивнул.

— Овощной салат, цыпленка, кофе, ветчину и жареные креветки. Из напитков — пепси.

— Что-нибудь спиртное?

— Пиво «Хайнекен».

— И все? — удивилась стюардесса.

— Можно два пива.

— Хорошо!

Стюардесса пошла выполнять заказ, продолжая удивляться: похоже, она приготовилась к тому, что этот русский загоняет ее, требуя спиртное.

Савелий все еще пребывал во власти своего сна, во власти воспоминаний. Почему мозг отправил его в прошлое? Наконец Савелий понял: мысли крутятся вокруг того, что ожидает его в Москве. Почему-то он был уверен, что в самом ближайшем будущем ему предстоит встреча с Чечней. Откуда такая уверенность, он и сам не знал, но поспешный вызов Воронова, последний разговор с Богомоловым, а также некоторые сведения из России — все вместе взятое настраивало именно на такой вывод. Потому и мозг заставлял его настроиться на другую волну и задвинуть подальше мысли о Розочке, о мирной жизни…