Охота - [12]

Я понятия не имела, что делают все эти люди, но слушала вежливо и внимательно.

– На каждом шагу тебе будет помогать опытный человек. И если кровавый спорт не в твоем вкусе, что ж… – Она снова улыбнулась. – Светская сторона жизни там тоже есть, еще как. Каждый вечер торжественный ужин, и великолепные пикники на охоте, и коктейли, и чаепитие. Невероятное весель.

Желудок мой совершил очередной кульбит, но я с готовностью закивала.

Брови Эсме озабоченно сошлись на переносице, она подалась вперед, но руку с моего локтя не снимала.

– Ну как, тебе полегчало?

И правда полегчало.

– Да, – сказала я. – Спасибо.

– Машины прибудут в пять. Тебя повезет егермейстер. Он просто лапочка.

Она поднялась с моей кровати единым плавным движением и перебросила волосы с одного глаза на другой. Идеально все отработано.

– Увидимся вечером. Ужин в восемь. Хорошей поездки.

У двери она слегка помахала мне – только пальцами изобразила волну, рука в этом не участвовала.

– И тебе, – пробормотала я.

Конечно, теперь, вспоминая, я говорю себе: о чем ты только думала? Слабачка, позволила этой ведьме рыться в своей одежде, указывать мне, что носить. Но надо же принять во внимание, что эти минуты с Эсме оказались самым длинным разговором, какой у меня состоялся с кем бы то ни было за весь семестр. Я изголодалась по дружбе. А мне тогда казалось, что именно дружбу предлагает мне Эсме.

И все же во мне еще тлела искра сопротивления. Когда за Эсме закрылась дверь, я сунула Платье в чемодан.

Глава 6

Часы в часовне прозвонили пять – мне уже пора было спускаться к выходу.

Я долго обрабатывала волосы щипцами, пока они не легли ровно, с блеском, потом потащила чемодан вниз и убедилась, что идет мелкий, противный дождик – ровно такой, чтобы все мои труды с прической стали бессмысленными.

В сторону ворот уже отъезжал неторопливо караван зеленых, словно гоночных, «Лендроверов». На миг я запаниковала: решила, что отбыли без меня. (Ирония судьбы: теперь бы я мечтала, чтобы они тогда уехали без меня.) Судя по тому, что сказала мне Господи-боже, когда я получила Приглашение, я была не единственным новичком из СВАШ, значит, мне предстояло ехать в одной машине то ли с кем-то из пока неведомых мне гостей, то ли даже со Средневековцами? Но все обошлось: один «Лендровер» все еще ждал у крыльца. Коренастый, массивный мужчина стоял рядом, опираясь на бампер. Невозможно было определить его возраст по дубленному ветром и зною лицу – он выглядел словно тот парень из «Стражей Галактики», Дерево который. Волос его я не могла разглядеть под плоской кепочкой из твида. На нем была клетчатая рубашка и зеленая куртка, похоже, стеганая. Мужчина аккуратно курил, пряча сигарету в согнутой ладони, словно ученик, затихарившийся от братьев.

– Я Грир! – выпалила я куда жизнерадостнее, чем себя ощущала.

Он без улыбки дотронулся пальцем до кепки.

– Как-жись, – пробурчал он. Северная, укороченная форма того приветствия, с каким обратилась ко мне прежде Эсме. Обычно северный акцент действовал на меня успокаивающе, но не в этот раз. Уж очень недружелюбно глядел на меня этот человек. Он неторопливо докурил сигарету, щурясь от дыма и сквозь щелочки век изучая меня, потом загасил окурок о подошву грубого, для дальних прогулок, башмака. Раздавленный окурок отправился в карман куртки.

Шофер протянул мне громадную ладонь в пятнах никотина, и я чуть было ее не пожала, как пожимала руку Эсме, но вовремя сообразила, что он безмолвно предлагает мне помочь с чемоданом. Я подкатила чемодан ближе, и мужчина закинул его в багажник, громко захлопнув крышку. Я прикидывала, стоит ли пошутить: мол, берете меня в напарники, ведь было бы остроумно сказать такое егермейстеру, садясь с ним рядом, но что-то у него вид был не смешливый, к тому же секундой позже он распахнул передо мной заднюю дверцу, а сам уселся спереди и включил двигатель. Мы отъехали, я обернулась посмотреть на школу и это зрелище запомнила навсегда: из каждого окна выглядывало чье-то лицо. Вся школа смотрела вслед избранным. Даже братья.

Пока мы ехали, лишь вид других машин впереди убеждал меня, что это не похищение. Егермейстер правил машиной в полном молчании, сосредоточившись на дороге. Дальше, на проселках, в темноте, мы порой отставали от других на извилистой дороге, и тогда казалось, будто на всем свете остались только мы двое, мой молчаливый водитель и я. В детстве папа сажал меня порой на тележку камеры – наверное, и ему, и мне бывало одиноко и хотелось побыть вместе, – и я думала, что задние фары перед нами – страшные красные глаза, подкарауливающие в ночи. А в тот вечер, нагоняя едущих перед нами, я до смешного успокаивалась при виде «красных глаз». Передо мной маячил затылок егермейстера. Машину он вел без усилий, одна здоровенная кисть на руле, кепка все так же неподвижно сидела на затылке – и ни слова. Надо полагать, в «Лендровере» имелось радио, но он его не включал. А я бы не возражала против какой-нибудь глупой и бодрой песенки. Могло появиться уже что-то новенькое за то время, что я не пользовалась мобильным. И молчание угнетало, страшило. Я отчаянно искала тему для разговора и в итоге прибегла к исконной английской палочке-выручалочке.