Ох уж эти Шелли - [77]
Все книги, которые Милн написал для взрослых, после пресловутого Винни Пуха в один миг сделались никому не нужными. Издатели требовали новых детских книг и даже не пытались рассматривать его новые проекты. А ведь для писателя самое важное — чтобы читатель хвалил его последнюю книгу, чтобы видел, как тот вырос, чего добился. В образе игрушечного мишки Милн, подобно Виктору Франкенштекну из книги Мэри Шелли, создал своего собственного монстра, который держал писателя в кроличьей норе, не позволяя ему продвинуться вперед.
Кристофер Робин не сказочный герой
Но вернемся к Кристоферу Робину. После школы Стоуна подросток сдал экзамены в Кембридж. Но, когда он был на втором курсе, началась Вторая мировая война. Юноша тут же бросил учебу и подал заявление на фронт, но его отклонили по медицинским показателям. Тогда он сделал то, чего не позволял себе никогда в жизни, — в первый и в последний раз попросил помощи у своего знаменитого отца. И Алан Милн — человек, прошедший войну и ненавидящий ее всеми фибрами души — не посмел отказать своему единственному ребенку. Милн употребил все свое влияние, и Кристофера все же зачислили инженером во второй учебный батальон Корпуса Королевской Инженерии.
— Я ненавижу этого медведя. Он сломал мне жизнь. Ненавижу Кристофера Робина, ненавижу все, что с этим связано, — произнес он, прощаясь с отцом.
— Ты можешь сменить себе имя, откажись от Кристофера Робина и будь Билли Муном, как в детстве, — попытался утешить его отец.
— Теперь я хочу только быть рядовым Милном с номером на груди. И никаких имен.
Через год рядовой Милн получил офицерские погоны, но при этом для всех окружающих, для офицеров и рядовых, он был и оставался тем самым Кристофером Робином из детской сказки. Позор продолжался.
Командование сначала отправило офицера Милна на Средний Восток, а потом в Италию. Там Кристофер был ранен в голову шрапнелью при бомбардировке моста, который он строил. Рана показалась не очень страшной, но спустя пятьдесят лет после этого события в его мозгу были обнаружены мелкие металлические осколки.
Родители же получили сообщение о том, что их единственный сын пропал без вести.
"Это ты виноват! — сквозь зубы произнесла Дафна, не глядя на мужа. — У него был шанс остаться с нами, но ты отправил его на эту бойню. Это ты убил нашего Билли Муна".
После ранения Кристофер Робин был комиссован и вскоре живой и почти здоровый предстал перед своей семьей. Дома раненого героя встречала его двоюродная сестра Лесли Селинкурт, которая позже стала его женой. Родители были против этого брака, так как Кристофер и Лесли были близкими родственникам. А ведь все знают, что в таких семьях рождаются больные дети.
И вот тут произошло странное — мальчик, который большую часть своей жизни страдал от Винни-Пуха и ненавидел отца, заявил, что тоже желает стать писателем. Ему намекнули, что в Англии сделать это без высшего образования трудно, а ведь учиться он бросил, так закончил бы сначала свое обучение. Кроме того, едва ли ему удастся стать таким же популярным писателем, как его отец, а значит, он снова будет находиться в его тени и страдать от этого. Поразмыслив над сказанным, Кристофер Робин изменил свое решение, сообщив родным, что, если ему не дано стать таким же известным писателем, как его отец, он согласен на роль рядового продавца книг.
Вскоре молодожены переехали в Дартмут, где открыли книжный магазин "Харбур". Этого поступка до конца никто не смог понять, так как Кристофер Робин Милн, торгующий книгами своего отца, неизбежно привлекал бы к себе всеобщее внимание. А это было именно то, чего сын писателя старался избегать всю свою жизнь. В результате произошло то, что русские называют "клин клином", — нарисовав на магазине огромного Винни-Пуха, Милн-младший поборол свою природную застенчивость и смог, не краснея, называть себя сыном писателя Милна и "тем самым" Кристофером Робином.
Когда Алан умер и гроб с его прахом опускали в могилу, собравшиеся родственники и коллеги Милна-старшего вдруг неожиданно для себя сделались свидетелями безобразной сцены. Кристофер подошел к матери и что-то шепнул ей на ухо, а в ответ она не мешкая залепила ему пощёчину, произнеся: "Ты мне больше не сын". После этого Кристофер Робин уехал к своей семье и не виделся с матерью вплоть до ее смерти. Чем именно он оскорбил Дафну, осталось тайной.
Известно, что они больше уже никогда не общались, и Дороти даже не увидела свою внучку Клэр, которая родилась в 1956 году. А ведь у девочки врачи диагностировали детский церебральный паралич, и забота бабушки была бы ой как кстати.
Когда Кристоферу Робину исполнилось пятьдесят два года, он, передав магазин попечениям супруги, засел за автобиографию, которую назвал "Зачарованные места". В ней он рассказал о том, как всю сознательную жизнь его преследовал игрушечный медведь, и какой, на самом деле, ужас — быть сыном великого писателя.
Наверное, историю о том, как Милн застрял в кроличьей норе, или о том, как плюшевый террорист сломал судьбы целому семейству, следовало закончить словами: "Винни-Пуха вместе с остальными игрушками Кристофера Робина передали в Нью-Йоркскую публичную библиотеку, где они содержатся теперь под надежной охраной", что, кстати, чистая правда. Но это было бы нечестно по отношению к прекрасной детской сказке и замечательному писателю, потому что после Первой мировой войны, когда Англия прибывала в депрессии, Алан Милн подарил людям очаровательную сказку, которая вошла в каждый дом. Знаменитая молитва Кристофера Робина бережно вырезалась из газет, после чего люди вставляли ее в красивую рамочку и вешали на стену. Благодаря широкой компании Винни-Пуха и Кристофера Робина, в мир вернулся праздник. А плюшевый мишка сделался самой любимой игрушкой детворы.
Книга намеренно задумана как инструмент: Юлия Андреева и Ксения Туркова подобрали типичные ошибки в речи, письменной и устной, объяснили их простым языком и упаковали в понятную для читателя форму – с помощью мнемонических стихотворений и почти 120 забавных и запоминающихся иллюстраций любой научится отличать «вообще» от «в общем», «одеть» от «надеть» и даже «вследствие» от «впоследствии».Вам кажется, что русский язык – это скучно и бессмысленно? Не удивительно, ведь красная ручка и диктант – это все, что большая часть из нас помнит еще со школьных времен.А вместе с тем мы пишем и пишем – по работе, по делу, без дела.
Эта эффектная, лицом и статью похожая на Софи Лорен актриса с «несоветской» манерой держать себя на сцене и на экране, начинала свой жизненный путь (как ей самой казалось) дурнушкой, которую отличала от сверстников и подруг всепоглощающая мечта – во что бы то ни стало стать настоящей актрисой и уверенность, что мечта эта непременно сбудется.Любовь Полищук выдержала все испытания, выпавшие на ее долю, добилась своего, стала актрисой. Она любила и была любимой, она была создана для великих ролей и была достойна большого женского счастья, но судьба распорядилась иначе…Вы узнаете интересные детали о судьбе актрисы, о ее детстве и юности, о первой любви и сложных взаимоотношениях с мужем, дочерью и сыном.
Быть женщиной в Средние века значило выйти замуж в 12–18 лет и родить с десяток детей, из которых выживут лишь двое-трое. Зачать, родить, пеленать, стирать, стряпать, опять зачать, опять родить, опять пеленать… И так примерно до 40 лет. Женщины побогаче могли передать часть дел служанкам, а себе оставить только беременность, роды и вышивание. Тогда они могли рассчитывать – по редким светским праздникам – на турнир и пару лестных песен от заезжего поэта. В конечном счете мир женщины ограничивался несколькими комнатами, кухней, рынком, церковью и колодцем.
Эта книга о том, как ленинградская девочка, брошенная родителями, едва ли не погибшая от голода в блокаду, стала примадонной Большого театра и лучшей певицей страны. О том, как эта страна отторгла ее от себя; о встречах с Шостаковичем и Солженицыным, Брежневым и Фурцевой; о триумфах и закулисных интригах; о высоком искусстве и низком предательстве. И, конечно же, о любви ведущей сопрано Большого театра Галины Вишневской и величайшего виолончелиста современности Мстислава Ростроповича.
«Царь Антихрист воздвигает город на непотребном месте, и город сей погибнет через триста лет и три года – за три дня». Исполнится ли страшное предсказание? От кого зависит, жить Питеру или умереть? Выстоит ли город в новых испытаниях или исчезнет, словно его никогда и не было?
Семнадцатый век – задыхающаяся в кострах инквизиции Германия. Нет такого дома, где бы не казнили ведьму или оборотня, такого человека, которого бы не подвергали процедуре проверок на ведовство. Брат доносит на брата, сын на мать, мать на дочь. Все ненавидят и подозревают всех. По улицам ходят рейды «борцов против сил тьмы».Но орден св. Доминика (инквизиторы) и светские суды получают неожиданный отпор в лице ордена, борющегося против инквизиции и инквизиторов.Где здесь свет, а где тьма, решать читателю.
В основу романов Владимира Ларионовича Якимова положен исторический материал, мало известный широкой публике. Роман «За рубежом и на Москве», публикуемый в данном томе, повествует об установлении царём Алексеем Михайловичем связей с зарубежными странами. С середины XVII века при дворе Тишайшего всё сильнее и смелее проявляется тяга к европейской культуре. Понимая необходимость выхода России из духовной изоляции, государь и его ближайшие сподвижники организуют ряд посольских экспедиций в страны Европы, прививают новшества на российской почве.
Владимир Войнович начал свою литературную деятельность как поэт. В содружестве с разными композиторами он написал много песен. Среди них — широко известные «Комсомольцы двадцатого года» и «Я верю, друзья…», ставшая гимном советских космонавтов. В 1961 году писатель опубликовал первую повесть — «Мы здесь живем». Затем вышли повести «Хочу быть честным» и «Два товарища». Пьесы, написанные по этим повестям, поставлены многими театрами страны. «Степень доверия» — первая историческая повесть Войновича.
«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.
Главные герои романа – К. Маркс и Ф. Энгельс – появляются перед читателем в напряженные дни революции 1848 – 1849 годов. Мы видим великих революционеров на всем протяжении их жизни: за письменным столом и на баррикадах, в редакционных кабинетах, в беседах с друзьями и в идейных спорах с противниками, в заботах о текущем дне и в размышлениях о будущем человечества – и всегда они остаются людьми большой души, глубокого ума, ярких, своеобразных характеров, людьми мысли, принципа, чести.Публикации автора о Марксе и Энгельсе: – отдельные рассказы в периодической печати (с 1959); – «Ничего, кроме всей жизни» (1971, 1975); – «Его назовут генералом» (1978); – «Эоловы арфы» (1982, 1983, 1986); – «Я все еще влюблен» (1987).
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.