Ох уж эти Шелли - [31]
— Что ему нужно? Я вроде все заплатил в этом месяце. — Перси поднялся на ноги и надел лежащий на стуле халат.
Мэри и Клэр слушали его шаги за дверью, потом до них донеслись голоса. Но слов было не разобрать, должно быть, Перси специально закрыл дверь, отделяемую переднюю от лестницы, ведущей в спальню второго этажа.
Наконец снова раздались шаги на лестнице, и вернувшийся Шелли начал быстро одеваться.
— Куда ты? Что происходит? — Мэри схватила мужа за руку, заглядывая ему в глаза.
— Ерунда какая-то — я арестован, — кисло улыбнулся он и, поцеловав Мэри в губы, ушел, бросив прощальный взгляд на Клэр.
Глава 11
ГОМУНКУЛЫ. ИНСТРУКЦИЯ ПО ИЗГОТОВЛЕНИЮ
— Говоря об опасности "Франкенштейна", ты ни словом не упомянул, что Шелли издал памфлет "Предложение о реформе избирательных законов во всем королевстве" и очерке "Философский взгляд на реформы". Как это понимать? — Вильсон сверлил Нокса злыми кошачьими глазами, рыжие усы вздыбились, точно суперинтендант готовился атаковать тайного агента.
— Не говорил, потому как не в моем издательстве. — Нокс пожал плечами. — Перси Биши Шелли вообще не моя цель. Я занимаюсь Байроном и Мэри Шелли. — Нокс покосился в темный угол комнаты, где сидел незнакомый ему сухонький господин с непривычно длинными пегими волосами и лысиной, напоминающей монашескую тонзуру.
— Поговори еще у меня! — Вильсон погрозил Ноксу кулаком. — Большую волю взял. Впрочем, вызвал я тебя не для этого. — Он подумал и, мгновенно успокоившись, занял кресло у окна. — Шелли арестован.
— За "Франкенштейна"? — не поверил Нокс, продолжая исподволь наблюдать за неизвестным. Во время встречи суперинтенданта с тайным агентом в специально снятой для этого комнате над трактиром "Корона" присутствие постороннего было в новинку.
— Гораздо хуже, старик Уэстбрук — ну этот, трактирщик, тесть Шелли, после смерти дочери подал в суд на зятя. Собирается лишить его права воспитывать детей от первого брака. Говорит-де Перси выкрал из дома его невинную дочь, без разрешения родителей женился на ней, а когда та надоела, бросил бедняжку и сошелся с Мэри Годвин. А теперь, когда Мэри Годвин стала законной Мэри Шелли, он не желает, чтобы столь безнравственная особа хотя бы на милю приближалась к его внукам. Джон Скотт, 1-й граф Элдон, как лорд-канцлер уже в курсе и велел доставить Шелли на допрос. Так что, если он не сумеет решить дело миром, а это вряд ли, они начнут копать со всех сторон и припомнят и памфлеты и поэмы.
— Да-да, последнее время пресса действительно как-то особенно сильно нападает на "Королеву Мэб", говорят о безбожии Шелли. — Нокс поцокал языком. — Впрочем, он там не только на Творца небесного нападает:
— Ну а что у вас новенького? — Роберт Вильсон вздохнул.
— Я не думаю, что Шелли реально бросят за решетку, — не слушая суперинтенданта, продолжил Нокс. — С какой стати?
— Да никуда его не бросили, допросят и отпустят на все четыре стороны, а то и придут к соглашению. В сущности, сдались ему эти дети, молодая жена быстро возместит потерю. Собственно, ну его, Перси. Надоел уже. Тут еще и другое, третьего дня к нам поступила жалоба от старосты прихода Четырех евангелистов, который прочитал или слышал о "Франкенштейне", и его возмутил сам факт, что в романе описывается создание человека искусственным образом без благословения святой церкви. Можно подумать, что церковь когда-нибудь благословляла что-то подобное.
— Поэтому я пригласил сюда ученого-богослова. — Вильсон сделал широкий жест в сторону своего молчаливого гостя, но тот поднес тонкий, точно лапка паука, палец к губам, приказывая суперинтенданту молчать.
— Я не буду произносить вашего имени, да и вам не нужно знать, как зовут моего человека, — примирительно изрек Вильсон. — Собственно говоря, сам я не являюсь ученым-богословом. — Он хмыкнул. — Но лично мне "Франкенштейн", да и вообще черные романы, по душе. Приятно, знаете ли, после службы отдохнуть с книжкой в руках. А, следовательно, я бы хотел разбираться в этом вопросе, дабы знать, что отвечать, когда в следующий раз от меня потребуют "тащить на костер" автора "Франкенштейна". Ну, костер — это я фигурально, понимаете меня. — Он подмигнул своему гостю. — Тем не менее, как выяснилось, если я собираюсь защитить автора, кем бы он ни оказался… — теперь хитрый кивок и ухмылка в сторону Нокса, — …я просто обязан знать об этих делах немного больше среднего обывателя вроде этого старосты. Что до тебя… — он снова воззрился на тайного агента, — специально задерживать не смею, но если вдруг…
— Мне интересно. — Нокс сел на свободный табурет, приготовившись слушать. Эта новая полицейская работа отличалась от работы рядовых констеблей приятной особенностью, с самого начала расследования Нокс каждый день копался в книгах, делал выписки, анализировал и сопоставлял, а теперь еще его ждала, по всей видимости, восхитительная лекция ученого-богослова, которую тот собирался прочитать всего-то для двух слушателей — редкость антикварного значения. В детстве родители Нокса не могли себе позволить нанимать частных учителей для сына, и он ходил в дурную церковноприходскую школу. Чтобы сказали его учителя теперь, узнай, что он будет слушать лекцию от профессора с ученой степенью? А именно такое впечатление производил ученый-богослов.
Книга намеренно задумана как инструмент: Юлия Андреева и Ксения Туркова подобрали типичные ошибки в речи, письменной и устной, объяснили их простым языком и упаковали в понятную для читателя форму – с помощью мнемонических стихотворений и почти 120 забавных и запоминающихся иллюстраций любой научится отличать «вообще» от «в общем», «одеть» от «надеть» и даже «вследствие» от «впоследствии».Вам кажется, что русский язык – это скучно и бессмысленно? Не удивительно, ведь красная ручка и диктант – это все, что большая часть из нас помнит еще со школьных времен.А вместе с тем мы пишем и пишем – по работе, по делу, без дела.
Эта эффектная, лицом и статью похожая на Софи Лорен актриса с «несоветской» манерой держать себя на сцене и на экране, начинала свой жизненный путь (как ей самой казалось) дурнушкой, которую отличала от сверстников и подруг всепоглощающая мечта – во что бы то ни стало стать настоящей актрисой и уверенность, что мечта эта непременно сбудется.Любовь Полищук выдержала все испытания, выпавшие на ее долю, добилась своего, стала актрисой. Она любила и была любимой, она была создана для великих ролей и была достойна большого женского счастья, но судьба распорядилась иначе…Вы узнаете интересные детали о судьбе актрисы, о ее детстве и юности, о первой любви и сложных взаимоотношениях с мужем, дочерью и сыном.
Быть женщиной в Средние века значило выйти замуж в 12–18 лет и родить с десяток детей, из которых выживут лишь двое-трое. Зачать, родить, пеленать, стирать, стряпать, опять зачать, опять родить, опять пеленать… И так примерно до 40 лет. Женщины побогаче могли передать часть дел служанкам, а себе оставить только беременность, роды и вышивание. Тогда они могли рассчитывать – по редким светским праздникам – на турнир и пару лестных песен от заезжего поэта. В конечном счете мир женщины ограничивался несколькими комнатами, кухней, рынком, церковью и колодцем.
Эта книга о том, как ленинградская девочка, брошенная родителями, едва ли не погибшая от голода в блокаду, стала примадонной Большого театра и лучшей певицей страны. О том, как эта страна отторгла ее от себя; о встречах с Шостаковичем и Солженицыным, Брежневым и Фурцевой; о триумфах и закулисных интригах; о высоком искусстве и низком предательстве. И, конечно же, о любви ведущей сопрано Большого театра Галины Вишневской и величайшего виолончелиста современности Мстислава Ростроповича.
«Царь Антихрист воздвигает город на непотребном месте, и город сей погибнет через триста лет и три года – за три дня». Исполнится ли страшное предсказание? От кого зависит, жить Питеру или умереть? Выстоит ли город в новых испытаниях или исчезнет, словно его никогда и не было?
О целебных свойствах растительных масел можно говорить до бесконечности: масла лечат, кормят, поднимают на ноги, дают силы, возвращая здоровье и молодость.С глубокой древности растительные масла сопровождали жизнедеятельность человека, мы идем с ними рука об руку, знаем и любим их. Приятно, когда в жизни все идет как по маслу, и плохо, когда этого волшебного снадобья нет под рукой.Прочитав эту книгу, вы узнаете, как можно приготовить масляные настойки, мази, как сделать ингаляции, наложить компресс, сделать в домашних условиях хорошее лекарство или крем своей мечты.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Второе издание. Воспоминания непосредственного свидетеля и участника описываемых событий.Г. Зотов родился в 1926 году в семье русских эмигрантов в Венгрии. В 1929 году семья переехала во Францию. Далее судьба автора сложилась как складывались непростые судьбы эмигрантов в период предвоенный, второй мировой войны и после неё. Будучи воспитанным в непримиримом антикоммунистическом духе. Г. Зотов воевал на стороне немцев против коммунистической России, к концу войны оказался 8 Германии, скрывался там под вымышленной фамилией после разгрома немцев, женился на девушке из СССР, вывезенной немцами на работу в Германии и, в конце концов, оказался репатриированным в Россию, которой он не знал и в любви к которой воспитывался всю жизнь.В предлагаемой книге автор искренне и непредвзято рассказывает о своих злоключениях в СССР, которые кончились его спасением, но потерей жены и ребёнка.
Наоми Френкель – классик ивритской литературы. Слава пришла к ней после публикации первого романа исторической трилогии «Саул и Иоанна» – «Дом Леви», вышедшего в 1956 году и ставшего бестселлером. Роман получил премию Рупина.Трилогия повествует о двух детях и их семьях в Германии накануне прихода Гитлера к власти. Автор передает атмосферу в среде ассимилирующегося немецкого еврейства, касаясь различных еврейских общин Европы в преддверии Катастрофы. Роман стал событием в жизни литературной среды молодого государства Израиль.Стиль Френкель – слияние реализма и лиризма.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сюжетная линия романа «Гамлет XVIII века» развивается вокруг таинственной смерти князя Радовича. Сын князя Денис, повзрослев, заподозрил, что соучастниками в убийстве отца могли быть мать и ее любовник, Действие развивается во времена правления Павла I, который увидел в молодом князе честную, благородную душу, поддержал его и взял на придворную службу.Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.