Ох и трудная эта забота из берлоги тянуть бегемота. Книга 2 - [73]

Как сказал один персонаж из мира переселенцев: «Здесь вам не тут». И верно, за полтора неполных года Федотову с Димоном удалось собрать штат толковых управленцев и инженеров. Все перечисленные задачи лежали на их плечах, но знания инженеров начала ХХ века оставляли желать лучшего, поэтому приходилось совать нос во все проблемы. А еще Борису категорически не хватало Катерины, которую Зверев за каким-то лешим вытребовал к себе в Штаты еще в августе.

На самом деле Борис немного лукавил. Компаньон «Русского Радио» Меллер Юлий Александрович, как-то высказал мысль, что он вряд ли сумел бы в такие сроки организовать дело, тем более так нацелить персонал на результат.

Возможно, он был прав, но все имеет свое начало и свой конец, и комплект документации на индикаторы для завода в Швейцарии Борис повез в первых числах декабря. Туда же должен был приехать из Америки Зверев. Пользуясь моментом, Борис взял с собой Ваню.

Женева встретила Федотовых промозглой сыростью. Нет, не так, на вокзале их встретил Мишенин, а погода слякотью. Мост «Монблан» через Рону. С него вид на Женевское озеро. На берегах парусные суденышки — Рону уже прихватывает ледок. Слева отель Плайнпалайс, справа университет, за ним собор святого Петра. Все в мороси, но купола Крестовоздвиженского собора русской православной сияют золотом. Мишенин успел доложить: в местном универе он «подрабатывает» профессором математики, а в русском соборе Достоевский крестил свою дочь. Здесь задержались. Главный четверик декорирован колоннами, кокошниками и завершён зубчатым карнизом. Вроде бы и не велики отличия от привычного взору русского человека, но выступающие архитектурные формы и паперть в виде крытой арочной галереи радуют глаз.

Глядя на форпост русской культуры, Федотов второй раз в жизни искренне перекрестился. Первый раз с ним такое случилось, когда он услышал о разгоне первой думы. Иван крутит головой на триста шестьдесят градусов. Для него все внове. Море вопросов, на которые Федотов-старший едва успевает отвечать.

Завод располагался на южной окраине Женевы. Неподалеку он него Мишенин снял особняк. Второй этаж оставил за собой, первый поделили между собой безопасник и главный инженер, поэтому встреча была многолюдной и по-доброму бестолковой.

В поезде Федотов позавтракал чаем с булочкой и не прогадал — русское застолье было представлено наваристыми щами, несколькими видами пирогов и картошкой с мясом. Ко всему этому роскошеству прилагался морс и сбитень, а для желающих на столе стоял запотевший графинчик.

Бориса расспрашивали о России. Как дома? Хороши ли морозы, и каковы цены. Что говорят крестьяне после указа о праве выхода из общины и кто он такой, этот самый Столыпин. Был вопрос и о Гришке Распутине.

Ну, что тут сказать. Первое покушение на Столыпина уже в прошлом, последнее еще не случилось, а о Гришке Борис и сам ничего толком не знал, но пристрелить хотел, правда, об этом он благоразумно промолчал. Живущие в Женеве соотечественники интересовались всем без разбора. Особенно это было заметно по женщинам.

В этот же день Федотов побывал в «заводских корпусах», что на деле представляли собой несколько арендованных помещений, по сути мастерских, но для этого времени вполне достаточных для выпуска двух моделей индикаторов. Индикатор настройки на волну уже выпускался, теперь появится индикатор буквенно-цифровых символов.

К вечеру распогодилось, а к полудню, когда Федотов с Мишениным встречали Зверева, вовсю засияло солнце. Поезд замедлил ход. В последний раз лязгнули сцепки. Открылись двери вагона и… встречающие увидели американца!

Высокий рост, светлая шляпа с мягкими полями. Под пальто костюм из твида. Во всех деталях, даже в нахальном выражении лица, угадывался выходец из Нового света.

— Вова, ты посмотри, чистый мафиозо. Димон, как там сухой закон? — задорный возглас Федотова был полон предвкушения прибыли от контрабанды спиртного.

— Привет соотечественникам! Закон еще не приняли, — выскочивший из вагона «американец» галантно помог выйти девушке, — знакомьтесь, Катерина Евгеньевна!

— Ну, дык, вроде понятно, здравствуйте Катя, — на рефлексах откликнулся Федотов, а мявший розы Мишенин и вовсе пробурчал что-то невразумительное.

— Мужики, вы что-то не въезжаете, перед вами Екатерина Евгеньевна!

— Ну, дык…, - вторично ляпнув «дык» и совсем не интеллигентно сдвинув котелок на нос, Борис озадаченно почесал затылок, — Катя, это он что, головой ударился?

— Госпожа Зверева! — голос, повернувшегося к девушке Димона, был полон патетики. — Я вам говорил, что от этих обалдуев повеет родной речью?

Упоминание о госпоже Зверевой, вызвало то ли когнитивный резонанс, то ли диссонанс, но дар речи встречающие потеряли окончательно.

— Вы что, того? — на этот раз первым опомнился Мишенин, — Но мы же не готовы.

Непонятно какую неготовность имел ввиду Ильич, но неготовой оказалась вся русская община в Женеве.

Сенсации среди соотечественников за рубежом имеют свойство распространяться стремительно, не стала исключением и новость о женитьбе Зверева. И пусть заместителя директора «Русского Радио» почти никто не знал в лицо, но о нашумевшей русской компании были наслышаны многие, а потому поданные империи считали своим долгом засвидетельствовать почтение. Заодно познакомиться, развеять скуку и себя показать. Таковы были традиции. Кто-то приходил со скромным букетиком и оставался допоздна, кто-то приносил дорогой подарок и вскоре покидал гостеприимный дом.