Ох и трудная эта забота из берлоги тянуть бегемота. Книга 2 - [51]

«Кстати, а ведь мы уже повлияли на события! — с изумлением осознал вдруг Борис, — Нет, не в плане радио и всей технической требухой, а прямо и непосредственно на политическую историю России.

Давай разберемся. У дома Фидлера Димон обеспечил боевому ядру эсеров блистательную победу, по местным масштабам, конечно, но на фоне остальных поражений это был несомненный успех. Самое интересное, что это событие уже обросло легендами покруче штурма Зимнего дворца, а ведь «еще не вечер», - переселенец даже зажмурился от осознания масштабов будущего легендирования заурядной в общем-то драчки, — Вместо отсидки по кутузкам эсеровские ухари в следующие сутки качественно разнесли полицейские участки и выпустили всех сидельцев, естественно и братву. В нашей реальности боевиков арестовали, и громить полицию было некому. Так не поэтому ли я сейчас вынужден ехать домой с охраной»?

Борис невольно оглянулся, на коляску с двумя охранниками, неотлучно сопровождающих шефа Русского радио — после декабрьского разгрома полиции, на улицах было все еще не спокойно. На лицо имел место факт реакции системы, по-другому прилетела ответка.

«Знать бы еще, как мы повлияли на политические расклады и позиции партий. В своем времени об эсерах я толком не читал, а пара дерьмовых статеек из интернета — явная заказуха. Мол, в пятом году эсеры скептически относились к революции и таковой минувшие события не считали. Даешь, значит, поэтапный переход к социализму, а буржуазная революция так и вааще не нужна, ибо в России большинство жителей крестьяне, а не рабочие.

Блин, хоть стой, хоть падай! А как же бешеный прирост городского населения, а развитие промышленности? Укурки, а тренд посчитать западло?

Кстати, террор они якобы не одобряли, а свою боевую конторку с Борей Савенковым и Евно Фишелевичем содержали в режиме отделения «церкви от государства». Ага, так мы и поверили.

А что сегодня? Несмотря на подавление восстания, все вокруг говорят о победе восставших у дома Фидлера и разгроме полиции. Так до меня доносится оценка итогов здешними эсерами. Почувствовали ребятки, что власть можно завалить, вот азарт и попер из всех дыр! В речах лидеров ПСР пока благодать. Чернов по-прежнему на свободе и жует свое: «мир, водка жвачка», но по слухам в партии кризис. Скорее всего, Витю Чернова оставят ширмой, но изменений партии революционеров социалистов не избежать. Как минимум можно ждать существенного увеличения ее левого крыла. Но отразится ли это на событиях семнадцатого года? Не уверен. История должна иметь механизм нивелирования отдельных флуктуаций, вот если толчки по системе продолжить, тогда можно ожидать нежелательно реакции. Нам же такое ни к чему, ибо в самый ответственный момент можем потерять эффект послезнания.

А как власть?

В целом от эталонной истории события не отличаются. В январе войска в момент разбили баррикады и учинили лихую резню, но жестче, нежели в нашем времени, или нет, того никто из нас не скажет. Скорее всего, изменений в этом плане нет, ибо восстание подавляли те же персонажи, а вести себя принципиально иначе они физически не могли. Даты вроде бы тоже совпадают, но полиция до сих пор зализывает раны и, скорее всего, будущая реакция будет жестче. Иными словами для эсеров их локальные победы есть руководство к грядущим битвам, но таковыми же они являются и для власти. Пока же Россия наслаждается работой первой Государственной Думы. Кстати, девятого июля в нашем времени товарищ царь распустил думу. Ту-то мы и проверим наш исторический хронометр.

* * *

Этот поезд на Питер отправлялся поздно. Как правило, им пользовались люди стесненные в средствах или, как Федотов, стремящиеся попасть в столицу ближе ко второй половине дня, когда по его представлениям объявят о роспуске Думы.

Значение избрания представительного органа власти Империи переоценить трудно. По сути, выборы Думы явились первым серьезным отступлением самодержавия и попыткой преобразования России в парламентскую монархию. Если бы не политические катаклизмы, если бы российский народ был согласен терпеть, если бы не война, если бы…, то лет через сто пятьдесят, жители страны гордились бы почти бесправным монархом и выбираемым парламентом правительством. Увы, такого времени у державы не нашлось, а быстрее чесать репу товарищ царь оказался неспособным и первый бой парламенту в эталонной истории он дал 9 июля. В этот день царь распустил Думу, а Борис, ступив на перрон Московского вокзала города Санкт-Петербурга, рассчитывал услышать эту новость. Если услышит, то и хвала всевышнему — их вмешательство не привело к фатальным последствиям.

На Николаевский вокзал состав был подан строго по расписанию. При свете газовых фонарей в вагон первого класса неспешно входили солидные господа, их багаж вносили носильщики с бляхами на груди. За ними пошла публика попроще, а кое-кто садился в вагон с первым боем колокола, извещавшего об окончании посадки. Вагон оказался комбинированный — четыре полупустых купе и общее отделение с мягкими креслами, в котором ехал охранник. Сегодня это был Гена Филатов, носящий позывной Филин.