Ох и трудная эта забота из берлоги тянуть бегемота. Книга 2 - [48]

«Может типаж? Лицо открытое, лоб высокий. Карие глаза спокойно изучают обстановку, но более всего пульт интеркома и эмблему Русского радио с радиобашней на Шабловке. Красивый мужик, но не орел. Настоящие женщины таких на долго не привечают. И все же я его определенно видел, но тогда он был моложе! Вот именно моложе».

На этот раз закончить мысль не дал представляющий посетителей секретарь:

— Борис Степанович, с предложением о строительстве радиомачты к вам прибыли директор Строительной конторы, Александр Вениаминович Бари и главный инженер Шухов Владимир Григорьевич.

«А вот это сюрприз, так сюрприз! Сам Шухов, а у нас как раз намечается темка по крекингу нефти», — таковой была мысль изрядно прибалдевшего переселенца.

Для строительства антенного хозяйства были разосланы приглашения в несколько фирм. Пока никто из откликнувшихся не подходил, другое дело контора с Шуховым в качестве главного инженера.

Для начала обе стороны рассказали о себе. Родившись в России, Бари заимел американское гражданство, хотя вот уже три десятка лет жил в нашей империи. Все это время с ним рядом творил Владимир Григорьевич.

«Ага, рассказывая о достижениях фирмы, господин директор приписывает успехи Шухову. Достойно и выгодно — Шухов знаменитость, а показать свою человеческую надежность всегда полезно. Об основных достижениях Владимира Григорьевича я в курсе, но сделаем удивленное лицо. Заодно порасспросим».

Посетители уточнили назначение башни. Судя по вопросам, они успели навести о Русском радио справки. Попытались с ходу навязать шуховские гиперболоидные конструкции, но наткнулись на вопросы. Отчего, башни Шухова имеют существенно большие отклонения, нежели у Эйфеля. Почему вместо бесшовной трубы применяется уголок и в какой части хуже всего дело с методиками расчета на прочность.

Ответы удовлетворили, но на заявление Федотова, что под конкретную задачу мачты на растяжках существенно дешевле, крыть было нечем.

«А клиенты, похоже, скисли. По Бари этого не заметно, а лицо Шухова открыта книга. Не дрейфь, Владимир Григорьевич, — переселенец мысленно обратился к Шухову, — будет по тебе работа. Обещаю».

— Господа, мои переговоры с секретарем вы слышали. Точно так же по радио можно общаться с абонентами за тысячи километров. Но с коммерческой точки зрения это не главное. Как вы думаете, каким спросом будут пользоваться ваши башни и мачты, если в каждом втором доме будет стоять дешевый радиоприемник? — Борис обвел взглядом посетителей.

«Хм, пока никакой реакции, тормознутые ребята. Придется растолковать».

— А представьте себе, что утром вы включаете аппарат, размером вот с этот интерком, — Борис рукой показал на аппаратуру. — Слушаете утренние новости, передачи для детей и подростков, театральные постановки. А главное рекламу товаров! Представили? А теперь прикиньте, какой начнется бум строительства радиостанций и антенных башен, если стоимость приемника окажется в пределах трехсот-пятисот рублей, а лет через пять существенно меньше?

— Борис Степанович, и вы это как-то можете подтвердить? — слегка охрипший голос Бари с головой выдал его состояние, а вот в глазах проскользнули льдинки недоверия.

— Если вы обещаете не распространяться об увиденном, то прошу за мной, — отдав по интеркому распоряжение подготовить демонстрацию, Борис повел посетителей в лабораторию.

Показ приемников на самотек не пускался и спонтанным казался только гостям. На столе стояли три аппарата. Подключая к сети, суетилась пара инженеров.

В глаза бросался отделанный красным деревом аппарат с широченной светящейся шкалой, на которой значились города империи и столицы мира.

— Господин Усагин, наши гости будут рады увидеть работу вашего приемника, — Федотов не упустил момента показать виновнику недавнего скандала его заблуждения.

В углу неразборчиво забубнил в микрофон Миша Карасев, а приосанившийся Федя Усагин старательно изобразил поиск волны.

Когда указатель настройки застыл на отметке «С-Пб» из динамика послышалось: «Внимание, внимание, говорит Санкт-Петербург, передаем прогноз погоды на сегодня».

— Борис Степанович, мы можем услышать даже Берлин? — против воли вырвалось у Шухова.

— Пока это только демонстрация, но если к нашему передатчику вы построите в Берлине трехсотметровую башню, то вечерами мы будем слушать Берлинскую оперу.

— И какие будут условия? — в вопросе Бари все еще звучал скепсис.

Хвататься за все подвернувшиеся возможности, тем более ввязываться в строительство высотных объектов, Федотов не собирался в принципе. Хватило бы времени на главное. Лет через десять, когда сформируется мощная команда управленцев, не оттяпать у господина Бари часть прибыли, попахивало бы неуместным альтруизмом. Сейчас стратегию диктовала задача захвата рынка, а для этого покупателям станций надо было предоставить комплексный подход: «Мы могём и станции, и любые антенны. А башни у нас вааще эстетичнее и дешевле эйфелевских».

Позиция Федотова была услышана. А могло бы быть иначе? Могло, конечно, но Александр Вениаминович Бари, был не столько инженером, сколько предпринимателем. По множеству малозаметных штришков и оговорок, он нутром почувствовал, что его оппонент разрывается на части от обилия замыслов. Между тем не взять свое за посредничество полностью выбивалось из привычных представлений о ведении дела, и настораживало.