Ох и трудная эта забота из берлоги тянуть бегемота. Книга 2 - [17]

— Правильно, будем работать под прикрытием стрешара и борцовского клуба. Скажете, дескать, мы так и работали. Верно? Так, да не так, — лицо Димона выражало главный секрет. — Во-первых, вы теперь офицеры со всеми вытекающими. Если кто не понял, поясню: привыкайте быть готовыми послать бойцов на смерть и не важно, лежат на ваших плечах погоны или нет. Теперь ваша задача готовить кадры и планировать операции.

«И что мы видим? Мысль о главенстве не новость, но напоминание радует. Недоумевают по поводу офицерства, но оживление читается. А как же, для простого люда получить чин офицера считается за благо. Большинство о таком даже не мечтают. Непонятно, почему вас назвали офицерами? Так привыкайте к неформальным категориям. Это мы перетрем еще не единожды».

— Во-вторых, подготовка существенно сместится в сторону изучения военного дела. На первом этапе это коснется вас, господа тренеры. Теорию начитают офицеры-отставники. Специалисты уже наняты и тематический план утвержден. Будите изучать тактику ротно-батальонного уровня. Пробежитесь по артиллерийскому делу. Дадут покомандовать взводом солдатиков, и пару раз пальнете их пушки. Курс разведывательно-диверсионной подготовки за мной. Примерно через год станете унтерами широкого, блин, профиля. Гордитесь — пока так никто не готовит. Теперь по ближайшей задаче. К пятнадцатому ноября вам надо быть в Москве, будете изучать тактику снайперской стрельбы. Форма одежды цивильная, оружие получите на месте.

«А что войнушка пойдет в городской застройке боевыми, так вам об этом знать рано. Впрочем, валить вы никого не будете. Не хрен русским убивать русских, обойдемся без гражданской, но свое присутствие обозначим. Заодно посмотрим на героических семеновцев под пулями. С другой стороны, если запахнет жареным, бить на поражение нам никто не запретит. Не понравится Старому, так что с того, переживет».

— Чуть не упустил, в первопрестольной обсудим летний выезд за границу. Так сказать, по основному профилю. Наклевывается работа со стрельбой и хорошими деньгами.

Вот теперь все удивлены по-настоящему.

— И последнее, еще раз напоминаю: мы категорически вне политики, а поэтому ни в дороге, ни дома разговоры о событиях в державе не ведутся от слова совсем. По последнему требую задать вопросы.

Требование озадачило, с Тренером не спорят, но он сам просит усомниться. На этот раз, первым отреагировал Пантера.

— Командир, а в самом деле, почему о революции нельзя даже среди своих, в ближнем кругу? Нас же ни одна собака не услышит.

«Вот ведь ехидна! Намекнул-таки на «излишнюю осторожность». Тебе, Мишаня, надо было дать позывной Провокатор».

Готовясь к этому разговору, Зверев просмотрел прокламации, самые броские выучил, рассчитывая показать логические ошибки, но сейчас до него дошло — от его занудливой чепухи до потери лица остался зазор размером в одно мгновенье.

Тренер имеет право приказать и приказ этот должен быть выполнен в неукоснительном порядке и не важно, прав сенсей или ошибается. На этом строится система безусловного подчинения. Другое дело, когда сам же требуешь усомниться. Теперь изволь быть предельно корректным и железобетонно логичным. Но и этого мало. Если ты имеешь дело с людьми не привычными к длинным диспутам, наберись ума донести свою мысль предельно кратко. Если вопрос не очевиден, можешь провести доказательство в несколько этапов, но каждый должен быть короток и оканчиваться твоей победой.

«Блин, надо же было так лажануться, — от осознания ошибки на лбу Димона выступила испарина. — Парни и без того все выполняют, но мне нужны помощники, а не исполнители. Как же быть? Только в косоглазых киношках за сенсея идут на смерть не раздумывая. В жизни все прозаичнее — пока верят до тех пор и соглашаются. В подростках срабатывает стайный инстинкт, эти пойдут на пулеметы, но на слепой вере далеко не уедешь. Для реализации серьезных задач требуется полное понимание ситуации и целей, тем паче, что из подросткового возраста эти двое давно вышли. И без денег дикие гуси не курлычат. Такая, блин, проза жизни».

Решение пришло неожиданно:

— Господа, если я скажу, что вся прогрессивная Россия, вся интеллигенция жаждет перемен, а вас обману.

Фраза произнесена с подтекстом: «Все пропало».

На лицах изумление, смешанное с недоверием. Такого от Тренера не ожидали. К интеллигенции сейчас особое отношение. Назвавшийся этим именем, автоматом относился к поборникам благородных идей. Более того, априори считалось — интеллигенты знают путь к доброму и светлому миру. Им верили. Не все, конечно, но подавляющее большинство.

— Сейчас эти благородные люди творят перемены, и я всецело согласен с тезисом — во всех бедах России виновато самодержавие.

Вроде бы вторая фраза противоречит первой, от того смысл неуловимо смещается куда-то в сторону.

«Ага, наши «Гавроши» почувствовали подвох. Впрочем, а кто сказал, что эти двое простачки? Держать в узде с полсотни борцов — вы меня извините».

— Командир, но интеллигенция действительно за свободу.

Командиром, Зверева чаще всего называл Самотаев.

— Пантера, а ты пошто Ивану Никитичу челюсть своротил?