Огюст Конт. Его жизнь и философская деятельность - [31]

Шрифт
Интервал

Основной закон трех состояний. Закону трех состояний Конт придает чрезвычайно важное значение. В ограниченном смысле он относится собственно к социологии, при изложении которой Конт и развивает его с достодолжной аргументацией и обстоятельностью. Но, вместе с тем, он есть основание и оправдание самой позитивной философии. Философия, как и человечество вообще, проходит в своем развитии три последовательных ступени. Без победы социальных инстинктов над эгоистическими невозможно было бы общество. Поэтому уже на самых первых ступенях развития человечества всякая теория, содействующая такому торжеству, должна была приветствоваться как благо. Руководители человеческого общества не могли, если бы даже им и пришло в голову это, ожидать, пока опыт раскроет им действительную природу мира; они или вообще все люди хватались за первое учение, которое ослабляло себялюбивые индивидуалистические стремления и приводило к большему единению. Все такие учения неизбежно носили антропоморфический характер. О неизменных законах тогда не имели еще понятия и на место их ставили волю многих или одного существа. Полное торжество этого мировоззрения заключало в себе зародыши разложения, так как поле деятельности сверхъестественного существа было постепенно ограничиваемо и наконец отодвинуто всецело в область прошедшего. Человечество вступило в метафизический фазис развития. Сверхъестественные антропоморфические деятели заменены были отвлеченными силами, сущностями, способными производить все наблюдаемые явления. Однако при ближайшем рассмотрении эти сущности оказываются просто названиями известного рода явлений и, помимо этих явлений, не заключают в себе никакого положительного содержания. Из своих абстракций метафизика не могла создать учения, какое необходимо людям для того, чтобы устроить и упорядочить свою жизнь. Но она явилась могущественным орудием в деле критики и разрушения. Она согнала, можно сказать, прежних сверхъестественных деятелей с их седалищ; но сама оказалась бессильна, по своей внутренней пустоте, занять их место. С развитием метафизических идей связаны многочисленные революции как в области мысли, так и в области человеческой жизни. Таким образом расчищалась почва и подготавливалось наступление третьего момента в развитии человечества и третья фаза его философствования – позитивизм. В позитивном состоянии ум человеческий отказывается от выработки абсолютных понятий, от исследования начала и конца мира, от познания основных причин и так далее и стремится открыть лишь действительные законы явления. Третья позитивная ступень развития человечества есть, таким образом, торжество науки, зародыши которой мы находим уже на первой теологической ступени и настойчивые стремления к которой порождают, собственно, промежуточный период, названный Контом метафизикой. Достигнув позитивного состояния и выработав положительное учение, человечество получает, наконец, возможность выйти из состояния анархии и создать новый общественный строй, в котором эгоизм будет всецело подчинен альтруизму.

Обращаясь к наукам, составляющим содержание «Курса положительной философии», мы должны заметить, что они также подпадают в своем развитии под закон трех состояний. Все они зарождаются в теологическом состоянии, переживают метафизическую фазу и затем вступают в позитивное, окончательное состояние. Но, понятно, не все они одновременно проходят через эти моменты. В то время как, например, астрономия стала уже вполне положительной наукой, биология не может освободиться от некоторых метафизических представлений, а социология страдает даже от теологических тенденций.

Положительная философия как систематизация наук была немыслима, пока социология находилась всецело во власти теологических и метафизических идей. Поэтому-то Конт, прежде чем задумать ее, работал над социальными вопросами и, только открыв закон трех состояний, нашел возможным приступить к философской систематизации знаний; поэтому же он и в своем «Курсе…» отводит социологии целых три тома как науке, которую нужно было не только изложить в ее самых существенных чертах, но и разработать. Таким образом, «Курс положительной философии» является, в глазах Конта, последним словом в постепенном переходе человечества от состояния теологического через метафизическое к позитивному.

Науки. Мы не будем останавливаться здесь на лекциях, посвященных математике, астрономии, физике (с ее подразделениями на барологию, термологию, акустику, оптику и электрологию), химии и биологии, и ограничимся лишь общим замечанием Милля по поводу их. «Касательно первых пяти основных наук своего ряда Конт достиг, – говорит английский мыслитель, – предположенной цели с успехом, которому едва ли можно достаточно надивиться. Даже менее изумительную часть его общего обозрения – том о химии и биологии, который уже тогда стоял ниже действительного состояния этих наук и находился далеко позади нынешнего положения их, – даже этот том нам никогда не случалось открывать без того, чтобы не почувствовать каждый раз всей обширности умозрений, заключенных в нем, и не убедиться, что путь поставить эти науки на совершенно рациональную основу, далеко еще не вполне усвоенный большинством занимающихся разработкой их, нигде так успешно не был указан». Заметим еще, что Конт отрицает психологию как науку. Он не находит нужным выделять психические явления из общей сферы биологических явлений и применять к изучению их какие-либо особенные методы. Вместо того он признавал френологию Галля. Считая эту науку недостаточно разработанной, он, во всяком случае, принимал разделение мозга на три области: склонностей, чувств и ума. Впрочем, в «Курсе положительной философии» Конт касается лишь слегка всех этих вопросов и развивает обстоятельнее свои взгляды в «Системе позитивной политики». На шестом члене Контова ряда – социологии – мы должны остановиться несколько дольше.


Еще от автора Валентин Иванович Яковенко
Джонатан Свифт. Его жизнь и литературная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Томас Карлейль. Его жизнь и литературная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Тарас Шевченко. Его жизнь и литературная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии `Жизнь замечательных людей`, осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют свою ценность и по сей день. Писавшиеся `для простых людей`, для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Адам Смит. Его жизнь и научная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Томас Мор (1478-1535). Его жизнь и общественная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Богдан Хмельницкий. Его жизнь и общественная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Рекомендуем почитать
Молодежь Русского Зарубежья. Воспоминания 1941–1951

Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.


Актеры

ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.


Сергей Дягилев

В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».


Путеводитель потерянных. Документальный роман

Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.


Герои Сталинградской битвы

В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.


Гойя

Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.