Ограбление по-русски, или Удар « божественного молотка» - [12]

– Нет, – говорю я, – наоборот. Я здоровее всех!

Похоже, нам с Александрами бешено повезло. Хотя, наверное, эти алмазы будет чрезвычайно трудно продать. Но не отдавать же их ментам или бандитам, пошли они в задницу. Тем более, что теперь их отдать без проблем очень сложно. Вчера еще можно было, а сегодня уже поздно. К тому же, никто не видел, что дипломат попал к моей Шуре на балкон, иначе я бы сейчас так спокойно не работал. Труп на балконе Галкина обнаружат только через два-три дня, потом выйдут на Сидорова, а через него – на меня, значит, сегодня же нужно Сидорова увезти за город, дипломат вскрыть, а алмазы надежно спрятать. Но где? Может быть, их закопать у мамы на грядке? Но если меня чуть-чуть прижать, я тут же расколюсь, потому что очень боюсь боли. Я даже к зубному врачу не хожу, несмотря на то что один зуб необходимо полечить. Я, конечно, все буду отрицать, но только до первого акта насилия, а потом все отдам. Менты, говорят, умело пытают, не хуже мафии.

Твою мать! Ну какой же я болван, нельзя было посвящать в это дело Сидорова. Я бы мог и сам избавиться от трупа, ночью бы вынес его на улицу и бросил рядом с соседним домом. И никто бы ничего не заподозрил, а теперь такие проблемы... Хорошо еще, я посоветовался с мамой, а так что бы я делал без нее. Отличную она подала идею – отправить Сидорова к ней на дачу и подрядить его пилить там дрова, в прошлом году он целый месяц пилил за бутылку водки в день, ну и за закуску, конечно. Мама была довольна. Все, сегодня же отвожу его в Пери, куплю пару ящиков водки – и две недели он с дачи не выйдет, а там мама что-нибудь еще придумает.

А ведь я сразу, еще на Невском, когда Громов всучил мне этот кейс, почувствовал, что в нем что-то очень ценное. Ни хрена себе! Два миллиона баксов! Для скромного русского токаря это космическая сумма, рядом с которой чувствуешь себя микробом, мне бы хватило и ста тысяч.

Я стою рядом со своим неработающим станком, улыбаюсь, как Остап Бендер, узнавший о миллионах Корейко, воображаю, как обрадую сегодня вечером своих Александр, и не замечаю, как рядом со мной оказывается начальник цеха Кац.

– Арбатов, почему не работаем?! – набрасывается он на меня. – Почему простаиваем? Запомни, к концу месяца ваша бригада должна выполнить план, который рассчитан на двадцать одно рыло, тьфу, человека, дай-ка закурить, а то мои остались в куртке.

Я даю ему сигарету, и он уходит, ковыляя на своих кривых ногах. А я снова вспоминаю про свое сокровище и, улучив минутку, бегу в раздевалку, чтобы проверить, на месте ли оно.

Открываю шкафчик: слава богу, на месте. Меня распирает желание вскрыть дипломат и взглянуть на драгоценности. Алмазов в живую я еще никогда не видел. Но лучше сделать это после смены... Черт возьми! А ведь я стал чрезвычайно богатым человеком! Теперь Александры не будут обзывать меня, хотя бы и в шутку, пролетарием или Демьяном Бедным. Для старшей и наших с ней мальчиков я построю коттедж в Лисино, а для младшей с девочками коттедж в... тоже, пожалуй, в Лисино, потому что тогда у меня будет меньше разъездов. Ну, а маму я отправлю в кругосветное путешествие, она уже пожилой человек, и ей надо взглянуть на мир. Она всю жизнь просидела в Петербурге, это не дело. А себя я порадую шикарной валютной проституткой, мне ведь уже сорок лет, а я ни разу не трахался с профессионалками. Мои-то женушки не большие специалистки в сексуальном плане, младшая еще куда ни шло, и меня она в общем-то устраивает, а для старшей секс – дело второстепенное, и как только у нас получились такие славные мальчики?

Я возвращаюсь на свое рабочее место, но вскоре снова начинаю нервничать: как бы не спер кто-нибудь мое богатство. И зачем я притащил с собой этот дипломат? Только такой идиот, как я, способен припереться на работу с двумя миллионами долларов. И в нем не просто миллионы, в нем – будущее моих детей, и благополучие моих женщин – двух Александр и мамы... Да и мое собственное благополучие. Какой же я баран!

Через полчаса снова бегу в раздевалку, открываю шкафчик: все в порядке. Вскоре на меня уже начинают коситься, а начальник цеха Кац говорит:

– У тебя что-то с животом? Ты все время куда-то убегаешь.

Тогда я приношу дипломат в цех и ставлю рядом со своим станком, чтобы он все время был на глазах. Поработаю – гляну: стоит. О, господи, судьба оказалась щедрой ко мне, нищему скромному петербуржцу, это похоже на сказку, но это явь: я обладатель выигрышного билета на два миллиона долларов. Как-то я выиграл у игрового автомата у метро восемь тысяч рублей, и мне этот выигрыш показался огромным, потому что я никогда не выигрывал в своей жизни больше червонца. Когда я отдал потом четыре тысячи жене, она позволила мне трахнуть ее сзади, хотя прежде считала это бесстыдством. А младшая Александра, получив от меня на следующий день оставшиеся четыре тысячи, полчаса читала вслух стихи Александра Блока (он ее любимый поэт), а потом сделала мне минет, хотя раньше стыдилась орального секса. Интересно, а что же они разрешат мне вытворять с собой теперь, когда узнают о двух миллионах долларов?...