Огонь. Ясность. Правдивые повести - [8]

Поиски путей в революцию — одна из постоянных тем французской литературы между двумя мировыми войнами. Достаточно назвать «Очарованную душу» Ромена Роллана, заключительные части «Семьи Тибо» Роже Мартен дю Гара, «Базельские колокола» и «Богатые кварталы» Арагона. В «Правдивых повестях» Барбюс, как и в романах о войне, сосредоточил внимание на процессе роста революционного сознания. В рассказе о невежественном румынском крестьянине, который стал коммунистом, писателю важно раскрыть, «как, прозрел Ион Греча». На суде Греча заявил: «То, над чем я раньше не задумывался, я понял теперь, и пусть я прошел через страдания и пытки, я стал настоящим человеком». Таким же «настоящим человеком» является и борец за независимость Македонии Тодор Паница, герой рассказа «Лев». Зримо показав, «как на нашей земле всходят ростки коммунизма», Барбюс сделал в «Правдивых повестях» дальнейший шаг по пути реализма социалистического.

Новым в «Правдивых повестях» был и отобранный автором жизненный материал, и форма его подачи, манера изложения. Принцип документального повествования, характерный для романа «Огонь», получает здесь дальнейшее развитие. Писатель приводит одни подлинные факты, рассказывает то, что ему удалось почерпнуть из достоверных источников, называет точные даты, не меняет, как правило, имен действующих лиц.

В оригинале книга называется «Faits divers» («Происшествия»). В основу многих новелл и положены факты, печатающиеся под этой рубрикой в газетах. Воспроизводя газетные сообщения или показания надежных свидетелей, автор, по его словам, стремился «не менять ни формы (курсив мой. — Ф. Н.), ни содержания». Рассказы Барбюса не имеют ничего общего с плоским бытоописательством. Благодаря точному отбору документов, подчиняемому единому художественному замыслу, факт становится достоянием искусства. «Бесчисленное количество фактов, доказательств, свидетельств лавиной обрушивается на меня и вопиет, будто укоры совести, — читаем в новелле «Непокоренный». — Вот один из примеров, о котором мне хочется сегодня рассказать хотя бы кратко: речь пойдет об одном-единственном Человеке, об одном-единственном эпизоде». Так из десятков, сотен, тысяч отбирается один документ огромного жизненного содержания. Документальный образ отличается порой такой концентрацией бытия, что может показаться неправдоподобным. Но современная жизнь в крайних своих проявлениях превосходит подчас любой вымысел. То, что на первый взгляд представляется неправдоподобным, оказывается закономерным проявлением классовой борьбы во всей ее остроте и напряженности. «Исключительные факты»! — восклицает автор. — А не наоборот ли? Таких примеров можно было бы привести тысячи. И только тогда мы поняли бы, какое место занимают они в нашем социальном строе». Так исключительное становится формой раскрытия типического.

Рассказы Барбюса относятся к тем произведениям французской литературы двадцатых годов, которые подготавливали поворот к документальному искусству, столь ясно обозначившийся в наши дни.

Если романы Барбюса о первой мировой войне сразу же приобрели самое широкое признание, то «Правдивые повести» не получили в свое время должной оценки. Объясняется это причинами историческими. Наряду с «Успехом» (1930) Фейхтвангера, «Правдивые повести» относятся к первым антифашистским произведениям в мировой литературе. Книги эти создавались до захвата власти гитлеровцами в Германии, до страшных времен нацистской оккупации. Теперь «Правдивые повести» воспринимаются в новой исторической перспективе. Написанные до второй мировой войны, они читаются так, словно вышли из-под пера наших современников. Рассказы Барбюса как бы предвосхищают такие произведения, как вымышленный дневник коменданта Освенцима «Смерть — мое ремесло» Робера Мерля или документальную пьесу «Дознание» — Петера Вейса о палачах того же лагеря. Сегодня книга Барбюса воспринимается как строго обоснованное предвидение массовых преступлений фашизма в середине XX века. Можно сказать, что теперь, после всего того, что мы видели и пережили, «Правдивые повести» стали еще более современными, чем в пору их создания.

* * *

Тридцатые годы были в жизни Барбюса периодом великих свершений. Он находился у истоков международного движения борьбы за мир. По инициативе Барбюса, поддержанной Роменом Ролланом и Максимом Горьким, в 1932 году в Амстердаме состоялся Международный антивоенный конгресс. Барбюс — страстный и непреклонный защитник жертв фашизма, борец за освобождение Георгия Димитрова и Эрнста Тельмана. «В какие только части света, — писал Ромен Роллан, — не отправлялся этот высокий и худой странствующий рыцарь, согбенный под тяжестью своих доспехов, ведя по всему миру свой неустанный крестовый поход против социального угнетения, против империализма, фашизма и войны»[8].

Испытанный друг Союза ССР, Барбюс не раз приезжал в нашу страну: он был не только желанным гостем, но и деятельным участником социалистического строительства. Его перу принадлежат книги «Вот какой стала Грузия» (1929), «Россия» (1930), «Сталин» (1935). Последняя работа Барбюса — написанное им совместно с Альфредом Куреллой предисловие к французскому изданию «Писем к родным» Ленина.