Огонь Сталинграда - [39]

Тем временем над его почти что бездыханным телом продолжалась яростная огневая схватка накоротке. На стороне воинов НКВД была бесшумность и точность, эсэсовцы брали нахрапом – огневой мощью массивных автоматических пистолетов «Маузер-Шнелльфойер». Пограничники, расстреляв все семь патронов в барабане бесшумных «Наганов», бросались врукопашную. Но отнюдь не грудью под смертоносный свинец. Они были прекрасно подготовлены к рукопашной схватке, гораздо лучше, чем простые пехотинцы-красноармейцы. К тому же у каждого был еще и припрятан коронный финт, который не раз спасал жизнь.

Патроны были отнюдь не бесконечными и у эсэсовцев, в двадцатизарядных обоймах скорострельных автоматических пистолетах…

Вот уж тогда и пришлось сойтись лицом к лицу в хрипящей рукопашной. «Ты бей ножом, а лучше – бей рукой! Оно надежней, да оно и тише!»… – пел впоследствии Владимир Семенович Высоцкий, заставший войну еще ребенком, но удивительно точно прочувствовавший то лихолетье. Вот именно так дрались в НКВД – и ножом, и кулаком. Захват – бросок, и добивающий удар. Тускло блестит лезвие финки, без замаха бьющее в горло «фрица». Булькает перерезанным горлом враг. Но и широкий клинок эсэсовского кинжала напивается вдоволь русской кровушки. «Meine Ehre heißt Treue!» – «Моя честь – моя верность!» – эсэсовский девиз идет готической вязью по стали клинка.

Готическое заклинание оказалось бессильно перед благородной яростью русских, умноженной на специфические боевые навыки стремительного и хлесткого рукопашного боя НКВД и филигранного владения оружием. Бойцы лейтенанта Ракитина работали только бесшумным оружием – «Наганами» с глушителями и ножами. Воспользоваться компактными автоматами ППС-42 просто не было возможности – рассчитывали ведь на совершенно иной «расклад»…

Но все же исход ночного боя решили два пулемета Дегтярева с глушителями. Под привычный стук, как у швейной машинки, они изрешетили оставшихся гитлеровцев. Бойцы НКВД в этот раз пленных не брали, кровь – за кровь боевых товарищей!

* * *

Виктор продолжал хватать ртом воздух, но фельдшер, который всегда выходил с группой на задания, уже сделал нужный укол. Силы постепенно возвращались, сознание уже не уплывало. Но вообще настроение было совсем мрачным. С самого начала разведвыхода – потери. Четверо убитых, и еще столько же – ранены. Да еще и самого Ракитина зацепило. Только чудом пуля попала не в него самого, а отрикошетила от стального магазина к пистолету-пулемету. Фельдшер перевязал раненых, с тел убитых забрали оружие и патроны, поделили боеприпасы между живыми. Забрали и немного трофейного оружия, лейтенант Ракитин и несколько бойцов забрали себе трофейные пистолеты «Маузер-Шнелльфойер». Конечно, бойцы и так были навьючены боеприпасами, но у Виктора возникла интересная мысль испытать потом огневые возможности немецкого автоматического пистолета…

Виктор отправил раненых обратно, а сам остался. Он не мог допустить срыва боевого задания.

– Док, наколи меня какой-нибудь дрянью, чтобы я боли не чувствовал. А остальное – потом, после выполнения боевой задачи! – твердо отверг возражения фельдшера командир диверсионно-разведывательной группы. – Подожди, я сейчас донесение напишу.

В тусклом свете электрического фонарика, под плащ-палаткой, лейтенант Ракитин набросал донесение, которое отправится в штаб вместе с ранеными.

Начальнику Сталинградского областного УНКВД Старшему майору Госбезопасности Воронину Александру Дмитриевичу

ДОНЕСЕНИЕ

Настоящим докладываю, что 03 сентября 1942 года при выдвижении диверсионно-разведывательной группы под моим командованием в занятый гитлеровцами «Заполотновский» район Сталинграда напоролись на встречное выдвижение разведгруппы противника. Мною было принято решение – атаковать. В ходе ночного боя на короткой дистанции, переходящего в рукопашную, противник был уничтожен. Судя по элементам вражеской экипировки, а также по нестандартным образцам оружия, в частности – автоматическим пистолетам «Mauser С-96» мод. «712» «Schnellfeuer» обр. 1932 г., мы столкнулись с одним из подразделений войск СС. Наши потери; четверо убиты, четверо ранены, один из бойцов тяжело. Отправив раненых в тыл, принял решение продолжать выполнение задания. Смерть фашистским оккупантам!

Л-т ГБ Ракитин В. Н.

* * *

Потеряв почти половину личного состава, разведчики продолжили продвижение по маршруту. Хотя, скорее всего, это можно было назвать дорогой в ад. Осторожно пробирались в развалинах, ныряли в воронки от авиабомб и снарядов. Диверсантам пришлось даже спускаться в полуразрушенную канализацию, а потом выбираться обратно. Спасало то, что сплошная линия фронта после бомбежки и постоянных контратак так и не остановилась, по развалинам можно было проникнуть во вражеский тыл. В огромном городе были так называемые «очаги» сопротивления, некоторые улицы и вовсе никем не контролировались. Этим обстоятельством и пользовались диверсионные группы и снайперы противоборствующих сторон.

Несколько раз мимо затаившихся разведчиков проходили пешие патрули гитлеровцев, с ревом проезжали броневики и танки. А один раз лейтенант Ракитин едва удержался, чтобы не вырезать экипаж немецкой штурмовой самоходки. Приземистый «Артштурм» стоял на перекрестке с перебитой гусеницей, видимо, при резком повороте лопнул стальной «палец», скрепляющий траки гусеничной ленты. Пришлось оставить оккупантов в живых, чтобы не раскрывать группу – и так уже «нашумели», покрошив полностью диверсантов из СС.