Огонь ради победы - [51]

— Отправляю на плацдарм с первым эшелоном батарею из дивизиона капитана Хомутова, — доложил мне командир полка. — А следом пойдет через реку и весь дивизион.

— Как с разведкой?

— Разведчики-наблюдатели высадились с передовым отрядом. Правда, пока не со всеми есть связь, но данные об обстановке пополняются.

Батарею, о которой говорил командир полка, возглавлял лейтенант И. И. Боровков. Он без потерь переправился на ту сторону Буга и сумел оказать стрелкам неоценимую помощь в захвате плацдарма. Уже к 10 часам головной полк 274-й стрелковой дивизии полностью форсировал реку, а через час и второй полк был на ее западном берегу. Левее форсировали реку части 247-й стрелковой дивизии генерал-майора Г. Д. Мухина.

В моем фронтовом блокноте записан такой эпизод. Пушки противотанкового дивизиона 247-й стрелковой дивизии, поставленные для стрельбы прямой наводкой, занимали позиции в кустарнике, на самом берегу реки южнее Ишува. Их огонь уже заставил замолчать несколько вражеских пулеметов, которые мешали продвижению нашей пехоты. Наступила короткая передышка. Командир орудия старший сержант Б. А. Смирнов продолжал зорко наблюдать за противником. От его внимания не ускользнуло, что к сараю на окраине деревни Матче периодически на короткое время подходят автомашины. «Наверное, там склад боеприпасов», — предположил старший сержант и доложил об этом командиру батареи. Затем, определив на глаз дальность до сарая, указал наводчику цель и подал команду для открытия огня. Наводчик М. М. Ильюхин старательно навел перекрестье панорамы на цель. Прогремел выстрел, за ним — второй. Стреляли гранатой с установкой взрывателя на осколочное действие. При таком разрыве образуется плотное облако дыма — хороший пристрелочный ориентир. Получив разрыв у цели, расчет перешел на стрельбу гранатой с установкой взрывателя уже на замедление. Предположения старшего сержанта Смирнова подтвердились — четвертый снаряд, попав в цель, вызвал несколько сильных взрывов. В бинокль было видно, как горели вблизи склада автомашины.

Тем временем наши войска не только цепко держались на захваченном плацдарме, но и, преодолевая сопротивление врага, постепенно продвигались вперед.

Я находился на корпусном наблюдательном пункте и, признаться, ревниво наблюдал за действиями нашего нового комкора генерал-майора И. Ф. Григорьевского. С его предшественником Александром Михайловичем Ильиным мы пробыли на фронте несколько месяцев, как говорится, притерлись, нашли общий язык, взаимопонимание. Что ж, и новый комкор быстро и прочно завоевывает высокий авторитет. В немалой мере этому способствует сама биография генерала, в общих чертах уже известная офицерам. Узнали мы и о том, что вышел он из бедной крестьянской семьи Воронежской губернии, юношей вступил в ряды Красной Армии и храбро дрался с белогвардейцами в годы гражданской войны. Незадолго до нынешней войны успешно закончил Военную академию имени М. В. Фрунзе. Командовал полком, был начальником штаба и командиром дивизии. Словом, и повоевал немало, и образование получил хорошее. Но главное, конечно, заключалось в том, что в эти дни, когда началась операция, все мы сразу почувствовали твердую волю и решительность своего корпусного командира.

Вот уже несколько часов я почти неотлучно нахожусь рядом с ним. Напряжение огромное, но на лице Григорьевского нет и тени усталости и тревоги. Все так же нетороплив он в движениях, говорит спокойно, тихо, но неизменно твердо, властно. Для меня особенно важно, что Иван Федорович проявляет глубокое понимание возможностей разных видов артиллерии. Значит, работать под его командованием будет интересно.

С большим вниманием комкор следил за ходом сражения на той стороне Буга. Батальоны 274-й стрелковой дивизии медленно продвигались через большак Дубенка — Скрыбишин, идущий вдоль западного берега реки. Враг стремился любой ценой воспрепятствовать расширению нашего плацдарма. Как докладывал комдив генерал-майор В. П. Шульга, его подразделения за истекшие часы отразили восемь сильных контратак.

— И вот снова из леса, что юго-восточнее Янострува, — возбужденно говорит комдив, — до батальона пехоты при поддержке танков контратакует наш правый фланг.

А через несколько минут мы получили доклад, что под сильным натиском танков и автоматчиков противника наши подразделения стали отходить за большак.

— Надо помочь пехоте, — сказал, обращаясь ко мне, генерал-майор Григорьевский. — Подключите корпусную артгруппу.

— Но она сейчас поддерживает левофланговую дивизию южнее Скрыбишина, там тоже очень трудно.

— Надеюсь, не вся, — спокойно заметил Григорьевский. Он, конечно, знал, как расчетливо штаб артиллерии планирует огонь корпусной артгруппы.

Немедленно связался с подполковником Шаповаловым — командиром 56-го гвардейского минометного полка. Толковый и расторопный офицер с полуслова понял задачу. Буквально через несколько минут дивизион «катюш» дал залп. Он удачно накрыл атакующую группу противника в районе Янострува. Положение на правом фланге 274-й стрелковой дивизии было восстановлено.

И все-таки меня одолевало желание самому побывать в этой дивизии. Грешным делом подумалось, а нет ли там «рассогласовки» между комдивом и его командующим артиллерией. Последнего — полковника С. Е. Судиловского — знал уже давно, мы с ним еще в 1942 году встречались на Западном фронте. Тогда он командовал артполком большой мощности (БМ) и как нельзя лучше подходил к этой должности. Но служба в тяжелой артиллерии наложила отпечаток на характер человека, и без того по натуре неторопливого, спокойного. Его крупнокалиберные системы (один снаряд весил сто килограммов!) привлекались к стрельбе по особым целям — мощным бетонным укреплениям, командным пунктам. Все там делалось основательно, с солидными расчетами.