Огонь ради победы - [16]

Ну хорошо, мы обеспечиваем пехоте и танкам свою музыку вплоть до выполнения ими задачи дня. Но ведь для этого надо спешить за пехотой и танками, менять огневые позиции. Какой тут принцип перемещения? Как будет с огнем при смене позиций?

И генерал Камера обстоятельно объяснял, что движение материальной части окажется в прямой зависимости от эффективности огня, а сама возможность продвижения — от средств тяги, состояния дорог и закрепления пехотой впереди лежащей местности. Дальнобойность орудия определяет тот предел дальности стрельбы, после которого эффективность огня резко снижается и стрельба превращается в бессмысленный расход снарядов. Следовательно, исходя из дальнобойности орудия и надо производить перемещение боевого порядка вперед. Идеальным можно считать такое перемещение, когда одна треть однотипной артиллерии находится в движении, а две ее трети ведут огонь[3].

По-другому обстоит дело с теми орудиями, которые будут приданы ротам и батальонам пехоты. Предназначенные для ведения огня прямой наводкой, они сочетают огонь и движение, наступая вместе с пехотой небольшими скачками от укрытия к укрытию на дальность прямого выстрела.

А где должны находиться передовые органы разведки и управления батарей и дивизионов? А не подведут ли нас при таких задачах средства тяги? А каково сочетание централизованного и децентрализованного управления артиллерией в артнаступлении?

Вопросы, вопросы…

Передовые органы разведки и управления батарей и дивизионов будут двигаться вместе с передовыми частями пехоты: без этого невозможно обеспечить эффективный и непрерывный, то есть наблюдаемый, прицельный огонь. Давно известно, что и средства тяги (конь, трактор, автомашина) не подведут, если хорошо учесть их реальное состояние и максимально облегчить передвижение улучшением дорог, если избегать пробегов, не вызванных боевой обстановкой.

Управление артиллерией по мере продвижения в глубину обороны постепенно децентрализуется, и все теснее становится непосредственное взаимодействие мелких пехотных и артиллерийских подразделений.

Уже приобщенный ко многим премудростям артиллерии, читатель, конечно, и сам сделал вывод: артнаступление требует коренного улучшения разведки. Надо сказать, начарт 20-й армии занимался ею по-настоящему. Иные начальники, чего греха таить, не очень жалуют младших по званию представителей вышестоящих штабов, ревниво относятся к их вмешательству в «чужие» дела: сами, что ли, не досмотрим? А полковник П. С. Семенов наоборот:

— Очень буду благодарен, если поглубже копнете! Знаете, руки до всего не доходят. Посмотрите, сходятся ли цели, нанесенные на карты и схемы в соединениях, с теми, что имеются в полках и дивизионах. Я как-то поинтересовался — мать честная! Разнобой, небрежность. На некоторых НП журналы наблюдений запущены, а кое-где, подозреваю, их и вовсе нет. Разведчик у нас новый — подполковник Гришкович. Дельный, по-моему, и грамотный. Да ведь недели нет, как вступил в должность.

Хоть и жаловался начарт, что руки-де не доходят, но я не раз видел его с автоматом на груди на самых передовых НП. П. С. Семенов впоследствии был удостоен высокого звания Героя Советского Союза, стал генерал-полковником артиллерии.

Используя заранее подготовленные позиции, гитлеровцы создали на западном берегу Ламы очень прочную оборону с опорными пунктами, подходы к которым были прикрыты минами, проволочными заграждениями и даже горками из утрамбованного, облитого водой снега. Попробуй взберись на такую!

Среди опорных пунктов особое место занимала Лудина Гора с высотой 205,3 — выгодный естественный рубеж, на котором наши разведчики насчитали до 80 пулеметных точек, 12 минометных позиций, 10 противотанковых орудий.

Враг умело приспосабливал к обороне населенные пункты. В подвалах домов устраивались блиндажи с бойницами, убежища от артогня и налетов авиации. Длительным наблюдением было установлено, что в отдельных домах деревень Захарино и Тимонино спрятаны орудия. Амбразуры в стенах после стрельбы закрывались щитами такого же цвета, как сама постройка. Чтобы ночью затруднить нам засечку стреляющих орудий, гитлеровцы иногда устраивали перед своими огневыми позициями пожары, маскировали вспышки пуском осветительных ракет одновременно с выстрелом, дезориентировали наблюдателей ложными вспышками. Нередко артиллерия и минометы стреляли одновременно в надежде, что в общем гуле средствам АИР трудно будет различить силу и тон звука, определить, что и откуда стреляет. Минометный огонь велся из подвалов, иногда 50-миллиметровые минометы ставились на чердаках. Доты располагались обычно в шахматном порядке на расстоянии 50–70 метров друг от друга, между ними были ходы сообщения.

В ночь на 10 января в районе прорыва бушевала метель. Наша авиация из-за сложной метеорологической обстановки не смогла пробомбить опорные пункты противника. Мы нетерпеливо ждали рассвета, Оно было снежным и морозным, памятное утро 10 января. В 8 часов заговорил наш бог войны. Пушкари старательно обрабатывали вражеские позиции в полосе действий наших стрелковых бригад на левом фланге армии. Но не здесь намечалось начать прорыв. Здесь только демонстрировалось начало прорыва, сюда отвлекалось внимание противника. Артподготовка на вспомогательном направлении, как и первый опыт организации и проведения артнаступления в целом, стала возможна благодаря самоотверженному советскому тылу. В труднейших условиях начала 1942 года рабочий класс поставлял фронту все больше и больше вооружения и боеприпасов: берите, воины, громите врага, изгоняйте его с родной земли!