Огонь, гори! - [48]

«Что ты здесь делаешь?» — спрашивал ее укоризненный взгляд.

«А ты что здесь делаешь?»

Флора снова опустила голову и принялась смущенно перебирать жетоны. Узнав Чевиота, кучер облегченно вздохнул. Чевиот небрежно зашагал мимо игроков; многие, перед тем как сделать ставку, брали из рук лакеев бокал с вином.

Надо всем витал дух азарта, однако Чевиота всеобщее возбуждение не коснулось. Он никогда не мог понять тех, кто из вечера в вечер занимал себя картами, в то время как можно было, отдавшись одиночеству, почитать в тиши кабинета книгу. Правда, существовали и другие искушения. Если бы не железная дисциплина, он легко мог бы спиться или пуститься во все тяжкие.

Собственно говоря, в молодости — в прошлой жизни — он едва не сбился с пути. Когда он закончил Кембридж и вернулся домой, одна девушка отказалась выйти за него замуж, потому что он твердо решил поступить в полицию, вместо того чтобы изучать право. Он был слишком упрям, чтобы уступить невесте, но после ее отказа ушел в затяжной запой. Тогда-то та девушка сказала…

В голове у Чевиота все смешалось и помутилось. Память изменила ему; он даже не мог вспомнить, как звали его невесту и какая она была.

От духоты, ревущего пламени, движения гостей, многие из которых не играли, а просто фланировали по залу, занавешенному желтыми шторами, у него потемнело в глазах и закружилась голова. Он сосчитал до десяти; в глазах прояснилось. Пока он помнит свое дело, все остальное не важно. Но если и это пропадет…

За раздумьями Чевиот не заметил, как дошел до противоположного конца стола. Там находилась доска, расчерченная желтыми квадратами, в которые были вписаны красные и черные цифры. Посередине вертелось неуклюжее колесо. В голове у него совершенно просветлело.

Когда шарик упал в гнездо, помеченное «зеро», банк забрал все ставки. На диске с цифрами имелось не только зеро, но и двойное зеро. И кое-что еще.

— Делайте ваши ставки, дамы и господа! Делайте-ваши-ставки, делайте-ваши-ставки, делайте-ваши-ставки!

Чевиот обогнул стол и остановился между Флорой и первым крупье. Кучер, почтительно поклонившись ему, отошел в сторону.

Чевиот не заговорил с Флорой. Он мягко положил руку ей на плечо. Плечо было теплым и влажным и слегка дрожало. Она снова метнула на него быстрый взгляд. Лицо Флоры чуть зарделось; там, где кожа разогрелась от жара свечей, на ней выступила испарина.

— Добрый вечер! — громко поздоровался Чевиот с ближним из двух крупье, чтобы привлечь к себе внимание.

Крупье поднял на него взгляд, кивнул и улыбнулся, показав гнилые зубы.

— Добрый вечер, мистер Чевиот, — сказал он и снова принялся напевно бормотать, повторяя номера сделанных ставок.

Чевиот подался вперед и обратился ко второму крупье.

— Для начала, — произнес он чуть громче, — дайте-ка мне фишек на две сотни. По пятьдесят фунтов, пожалуйста.

Из брючного кармана он извлек деньги, полученные в банке Гроллера. Тысяча фунтов в пятифунтовых банкнотах кажется значительной суммой. Некоторые игроки оторвались от стола и посмотрели на него, но их взгляды тут же остекленели или подернулись пленкой.

За столом, где играли в «красное и черное», он уже насчитал девятерых «подсадных уток» Вулкана. Не меньше четверых вертелись в зале среди тех, кто просто слонялся между столами и наблюдал за игрой. Если прибавить еще двенадцать, сидящих за рулеткой, по обе стороны от колеса, их было не меньше двадцати пяти. Возможно, имелись и другие — скажем, четыре-пять. Всего, следовательно, тридцать «подсадных» на сто двадцать посетителей.

Второй крупье, перед которым возвышалась куча банкнотов и монет, а также груды жетонов, молча кивнул. Сунув оставшиеся деньги обратно в карман, Чевиот отдал крупье сорок пятифунтовых банкнотов, получил взамен четыре жетона по пятьдесят фунтов и торопливо придвинул жетоны к себе. Один кругляш выскользнул у него из рук и упал на ковер рядом с первым крупье, крутившим колесо. Наклонившись за жетоном, Чевиот бросил быстрый взгляд на правую ногу крупье, находившуюся рядом с ножкой псевдочиппендейловского стула.

Потом он выпрямился.

— Я чувствую, — звонко объявил он, — что сегодня сорву банк!

Вспомнив номер на бляхе сержанта Балмера, Чевиот поставил двести фунтов на тринадцать черными. Вокруг стола послышался невнятный гул.

— Джек! — начала было Флора, инстинктивно пытаясь возразить.

Он снова ободряюще сжал ее плечо.

Все пошло так, как он и рассчитывал. Как только кто-то уверенно делает крупную ставку, многие игроки тут же следуют его примеру и ставят на то же число.

К нему повернулись лица, раскрасневшиеся от кларета и бренди. Руки перебирали фишки из слоновой кости. Субъект, известный Чевиоту как «милорд», чей нос еще больше покраснел от выпитого, бросил на номер тринадцать жетон на двадцать фунтов. Так же поступил и толстый юнец с рыжими бакенбардами, стоящий на противоположном конце стола, — Чевиот смутно вспомнил, что видел его на балу у леди Корк.

Другие, более осторожные, ставили на цвет, на чет-нечет, на ряд или на корнер, то есть на четыре номера. Отличился один очень высокий и худой молодой джентльмен. Он встал и с видом актера, играющего Гамлета, сдвинул черные брови, затем, поставив шестьдесят фунтов на шесть красными, надвинул шляпу на глаза и сел.