Огонь - [19]

– И вы с ним дошли до Отрогов?

– Да нет, к Отрогам мне пришлось идти одному… Дагоссара тогда со мной уже не было. Погиб он. – Крегг неожиданно поднялся, сноровисто пополз к выходу. Донесся его приглушенный голос: – Ладно, Редар, пойдем. Солнце пошло вниз.

Жара начала потихоньку спадать, когда путники вышли к вздыбленному песчаному плато, изрезанному вдоль и поперек глубокими и узкими трещинами.

– Осторожнее, – предупредил Крегг. – Иди точно след в след за мной и смотри под ноги. А то ухнешь вниз – костей не соберем.

Действительно пришлось пройти по краю опасной расщелины, дно которой Редар не смог рассмотреть, как ни старался. С шорохом вниз осыпался песок и мелкие камешки, подошвы с трудом цеплялись за ненадежную почву. Пустынник для подстраховки придерживался руками за выступы скалы. А Крегг несмотря ни на что шел уверенно, только один раз взмахнул руками, стараясь удержать равновесие. Юноше не давала покоя одна мысль, и, когда опасная часть дороги кончилась, он все же рискнул спросить Крегга:

– Что здесь было? Я никогда ничего подобного в пустыне не видел!

– Наверное, тряслась земля. Много лет назад. Мне на юге, у Отрогов, рассказывали. У них там частенько случается, что земля под ногами ходит ходуном…

– Как зыбучие пески?

– Нет, намного сильнее. Даже бывает иногда, что земля не выдерживает напряжения, разрывается, вот и получаются такие ямищи – дна не видно.

Дальше шли молча. Редар с ужасом представлял себе расширяющуюся под ногами трещину, то и дело чутко прислушивался к своим ощущениям – не дрожит ли земля.

Вдруг Крегг резко остановился.

– Мы пришли. Вот это место.

Редар глянул из-за плеча старика. Ничего особенного. Такая же высушенная и растрескавшаяся земля, как на Солончаке. Одни буро-рыжие песчаные валы и ни единой веточки кругом, ни колючки пустынной, ни самого завалящегося кактуса.

– Не туда смотришь, вон там!

Крегг указывал на странную мягкую и податливую на вид песчаную горку. Она выглядела так, словно ее что-то распирало изнутри, а песчинки лишь налипли на нечто инородное для пустыни. Редар подошел поближе, осторожно потрогал рукой. Горка колыхнулась, часть песчинок осыпалась, и он увидел лужицу вязкой черной жидкости. В ноздри пахнуло знакомым запахом.

Сзади Крегг звякнул глинянками, снимая с шеи перевязь. Юноша обернулся. – Что это такое?

Старик освободил одну глинянку, вытащил из отверстия деревянную щепку-затычку. Протянул Редару:

– Наполни, только осторожно. Следи, чтобы внутрь попало как можно меньше песка. Потом тяжело будет очистить. – И не дожидаясь, пока Редар повторит свой вопрос, добавил: – Это нефть, Ученик.

ГЛАВА 4. ПЕЩЕРЫ.

Вот, смотри. – Крегг вылил немного добытой недавно темной полупрозрачной жидкости в глиняную плошку, зажег пропитанную той же нефтью тряпицу и кинул ее сверху. Над плошкой полыхнуло пламя.

– Я знаю! – обрадованно вскрикнул Редар. – Знаю! Мы можем наливать нефть в глиняные кувшины, втыкать тряпицы, поджигать и кидать в восьмилапых! Кувшин расколется, нефть от тряпицы загорится, и паук сгорит вместе с ней!

– Ты догадлив, Ученик, – кивнул Крегг, – но… Подними плошку.

– Зачем? – испугался Редар, глядя на бушующее пламя.

– Ты хотел узнать мои тайны? – сурово повысил тон Крегг. – Тогда делай, что тебе говорят!

Юноша прикусил губу, не решаясь выполнить приказ, покосился на своего учителя. Крегг ждал. – А-а! – отчаянно, словно бросаясь в пропасть, выкрикнул Редар, протянул руки и схватил плошку, поднял ее над головой: – Вот!

– Ну, и что ты чувствуешь? – спокойно поинтересовался Крегг.

– Холодная… – с изумлением ответил пустынник.

– Вот именно, – вздохнул учитель. – Когда на чем-то горит чистая нефть, предметы под ней почти не нагреваются, а сама она легко стекает на песок. Если облить этим смертоносца, он не погибнет. Может, панцирь немного местами подгорит, но сам-то он останется цел и сразу убьет человека, бросившего в него кувшин.

Крегг поднялся, принял из рук охотника плошку с догорающей нефтью и небрежно бросил ее на стол.

– Несколько лет назад я догадался смешивать нефть с ореховым маслом. После этого получившийся состав стал довольно сильно нагревать плошку и полностью испепелять хитиновые панцири, на которые я его наливал.

– Значит…

– Это ничего не значит! – повысил Крегг голос на перебившего его ученика. – Совершенно ничего, потому что новая смесь очень плохо горит, сильно коптит. Чтобы ее поджечь, нужно изрядно постараться, и иногда горящая тряпка истлевает полностью в луже этой смеси, а та вообще не вспыхивает. Боюсь, кидаться этим в пауков куда опаснее, чем просто сразу сдаться на смерть.

– Но что тогда делать?

– Дай воды…

Крегг сделал несколько глубоких глотков из поднесенной Редаром кружки, тяжело вздохнул и продолжил:

– Я знаю, что в городе Найла в порох подмешивают гнилостную соль. Это такая плесень, которая нарастает на стенах выгребных ям или на гниющих кучах. Я добавил ее в состав, и он стал вспыхивать мгновенно, сгорать быстро и жарко…

– Значит, ты нашел выход?! – обрадовался Редар.

– Нет! – злобно стукнул Крегг кулаком по столу. – Нет! Мы живем в пустыне, Ученик. У нас нет гниющих куч – они высыхают быстрее, чем покрываются плесенью. У нас в выгребных ямах сухо, как в полуденной пустыне! Всего, что я смог наскрести за целых шесть лун, хватило лишь на один глиняный кувшин, только на одну попытку. Если мы хотим победить смертоносцев, то должны найти заменитель для гнилостной соли!