Огонь, что горит в нас - [12]

В тот вечер я долго рисовал, а потом начал зевать. В конце концов я уснул, натянув на согнутые ноги свою красную толстовку и улегшись на скамью. Во сне мне не было так холодно, и это было приятно.

– Эй! – произнес грубый голос, заставив меня проснуться. Едва мои глаза приоткрылись, я вспомнил о холоде. Мое тело начало дрожать, но я остался лежать. – Эй, пацан! Какого хрена ты тут делаешь? – спросил тот же голос. – Вставай.

Я сел и потер глаза, зевая во весь рот.

– Моя мама там, внутри. Я просто жду.

Мой взгляд сосредоточился на человеке, заговорившем со мной, и мои глаза широко распахнулись от тревоги. Вид у него был злой, по левой стороне лица тянулся длинный шрам. У него были непричесанные волосы, черные с проседью, а глаза чем-то напоминали мои, такие же карие и скучные.

– Да? И давно ты ждешь? – прошипел он. В губах его была зажата сигарета.

Я перевел взгляд на темное небо. Когда мы с мамой пришли сюда, было еще светло. Я ничего не ответил этому человеку. Он что-то промычал и сел рядом со мной. Я отодвинулся к краю скамьи, так далеко от него, как только мог.

– Спокуха, пацан. Никто небе ничего плохого не сделает. Твоя мамаша торчит, что ли? – спросил он. Я не знал, что это значит, поэтому просто пожал плечами. Он фыркнул. – Если она в этом доме, значит, торчит. Как ее зовут?

– Джулия, – прошептал я.

– Джулия, а дальше как?

– Джулия Сильверстоун.

Он слегка приоткрыл рот и наклонил голову набок, глядя на меня.

– Твоя мама – Джулия Сильверстоун?

Я кивнул.

– И она оставила тебя здесь?

Я снова кивнул.

– Вот сучка, – пробормотал он, вставая со скамьи и сжимая пальцы в кулаки. Он шагнул ко входной двери, открыл ее и остановился. Достав изо рта сигарету, он протянул ее мне.

– Куришь? – спросил он.

Это вовсе не была сигарета. Я должен был понять это по запаху.

– Нет.

Он сдвинул брови.

– Ты сказал – Джулия Сильверстоун, верно? – Я кивнул в третий раз, и он сунул самокрутку прямо мне в руку. – Значит, кури. Так тебе будет теплее. Я приведу твою сучку-мать.

– Она не… – дверь захлопнулась прежде, чем он успел услышать мою фразу до конца, – …сучка.

Я держал самокрутку между пальцами и дрожал от холода.

«Так тебе будет теплее».

Я совсем замерз, поэтому втянул дым и захлебнулся кашлем.

Я кашлял долго и сильно, затаптывая брошенный на землю бычок. Я не понимал, почему люди это делают – почему они вообще курят. В тот момент я поклялся, что никогда больше не буду курить.

Мужчина вышел из дома, таща за собой мою мать. Она едва стояла на ногах и была вся потная.

– Хватит тащить меня, Рикки! – закричала она на него.

– Заткнись, Джулия. Ты бросила своего мальчишку здесь на весь вечер, безмозглая дура.

Я сжал кулаки и выпятил грудь. Как он смеет так говорить с моей мамой! Он совсем не знает ее. Она была моим лучшим другом, не считая моего брата Келлана. А этот тип не имеет права так говорить с моей мамой. Если бы Келлан услышал этого придурка, он ужасно разозлился бы. Хорошо, что его здесь нет, он со своим отцом уехал куда-то на подледную рыбалку.

Я не знал, что можно ловить рыбу, когда вода покрыта льдом, но Келлан на прошлой неделе рассказал мне все об этом. Мама сказала, что подледный лов – это для придурков и неудачников.

– Я говорила тебе, Рикки! Я больше не употребляю. Ч-честное слово, – выдавила она. – Я просто заехала сюда повидаться с Бекки.

– Врешь, – ответил он, таща ее вниз по ступеням крыльца. – Идем, пацан.

– Куда мы идем, мам? – спросил я, следуя за матерью и гадая, что будет дальше.

– Я отвезу вас обоих домой, – ответил мужчина. Он затолкал маму на пассажирское сиденье своей машины, и мама закрыла глаза и обмякла. Потом он открыл мне заднюю дверцу, и когда я забрался внутрь, захлопнул ее за мной. – Где ты живешь? – спросил он, усаживаясь на водительское место, включая мотор и выруливая на дорогу.

Его машина была блестящей и красивой, красивее, чем любая машина, виденная мною до этого. Мы с мамой везде ездили на автобусе, так что, сидя в этой машине, я чувствовал себя просто принцем.

Мама начала хрипеть и кашлять, потом изо всех сил постаралась прочистить горло.

– Ты не понимаешь, мне нужно было увидеться с Бекки! Мой хозяин – просто урод, он сказал, что я не заплатила за последние два месяца. Но я заплатила, Рикки! Я заплатила этой сволочи, а он вот как со мной обходится! Поэтому я поехала к Бекки, чтобы занять у нее денег.

– С каких это пор у Бекки появились деньги? – спросил он.

– Не появились. Я так и думала, что у нее нет денег. Но я должна была убедиться. Потому что хозяин сказал, что если у меня не будет денег, я могу не возвращаться. Поэтому я не знаю, куда нам идти. Дай мне хотя бы ненадолго забежать к Бекки, спросить, – забормотала она, открывая дверцу, хотя машина продолжала ехать.

– Мама!

– Джулия!

Мы с Рикки выкрикнули это одновременно. Я потянулся с заднего сиденья, чтобы удержать ее за плечо, он схватил ее за рукав рубашки, рванул на себя и захлопнул дверцу.

– Ты с ума сошла? – прорычал он, раздувая ноздри. – Черт бы тебя побрал, завтра я оплачу твой счет, но сегодня вы останетесь у меня на ночь.

– Ты это сделаешь, Рикки? Боже, мы так тебе благодарны, правда, Ло? Я верну тебе эти деньги, все до единого цента.