Огни в руинах - [13]

- Не сомневаюсь.

- Тогда я слушаю.

- Скажем так, из района Шлензы.

- Я знал это еще до того, как вы прибыли.

- Да? - вмешался Павел. - Интересно, откуда?

- Вы что же, действительно считаете, будто в этом городе не осталось никого, кто бы не помнил автобусов, один за одним отъезжавших в направлении Шлензы за пару часов до налета? Будто бы те, кто переделывал штольни, не имели семей или же любовниц, которым шептали о том, что делают в тайне от всех? Многие из них все еще живы...

- Раз так, тогда почему же они не расскажут, где искать?

- Вижу, что вы обладаете склонностями искать на свою задницу приключений, - ответил на этот вопрос Бургомистр. - А вот что вы скажете на то, если я прикажу расстрелять вашего коллегу? - обратился он ко мне с риторическим вопросом. - Меня раздражает тон его высказываний.

- Вы лицо, управляющее этим городом. Вы можете приказать убить нас сейчас или сразу же после нашей беседы. Можете приказать нас пытать. А вся штука в том, что вчера мы должны были передать рапорт, но не передали. Для людей из нашей части это уже причина для тревоги. В любую минуту тут может появиться следующая разведывательная группа; если же вы и ее нейтрализуете, максимум через три дня в город войдут танки и сотни вооруженных до зубов солдат.

Пан Ян усмехнулся, такая картина его явно рассмешила. Я не понимал, почему, но он сам объяснил:

- Во Вроцлаве живет около трех тысяч мужчин. У каждого имеется оружие, и это море развалин они знают, как свои пять пальцев. Танки в городе - как дети в тумане, чеченская кампания и усмирение Багдада прекрасно показали это. Только это еще не все. Неужели вы думаете, что ваши вооруженные до зубов парни станут стрелять в женщин и детей, находящихся в последней стадии лучевой болезни? У нас такие еще остались. И каждая из таких женщин с огромной радостью отдаст жизнь, которой, фактически, и так у нее нет, если сможет хотя бы ранить Проклятого. С этой вашей армией у вас нет ни малейшего шанса. Это мы хозяева этой выжженной земли - не вы. Вы даже не имеете права вылезти из той норы, в которую закопались два года назад, осудив нас на медленную смерть от радиации и голода.

- Если вы считаете, что мы имел хоть что-то общее с разжиганием войны, то вы сильно ошибаетесь. - Павел воспользовался моментом, когда у Бургомистра пересохло в горле, чтобы представить и наши аргументы. --Мы были резервистами, которых мобилизовали буквально за пару часов до нападения. О том, что происходит, мы узнали только по дороге в части. Мы даже не поддерживали дебильную идею забрать Львов назад в лоно матери Польши. Вот только никто не спрашивал, нравится нам это или нет.

- Господа, господа, - не переставал смеяться пан Ян. -Я прекрасно понимаю, что перед лицом скорой смерти вы будете строить из себя невинных овечек, но здесь все знают, кто и почему оказался в Бастионе: предупрежденные властями высшие чиновники, их семьи, люди, несущие совместную ответственность за планы уничтожения этой страны. Типы, лишенные элементарных принципов, рискнувшие вступить в открытый конфликт с ядерной державой, лишь бы только отвернуть внимание народа от своих выкрутасов. Среди вас нет ни одного, кто попал бы туда случайно. Потому-то выжившие и назвали вас Проклятыми. Многие умерли до настоящего момента, стоя на посту и высматривая Посланников, как и было предсказано. И вот вы пришли, и отпираетесь точно так же, как было предсказано.

- Нем было предсказано?

- Разве так важно, кем? Один умный человек предсказал. Просто умный человек.

- Но ведь вы, пан Ян, знаете, что это неправда, - сказал я.

- Я верю в то, что это правда, - отрезал тот, - потому что это правда. А теперь прощаюсь. Даю вам время до вечера. Либо вы скажете, где находятся входы в Бастион, либо я прикажу вас убить, но медленно. Настолько медленно, что пожалеете, что матери родили вас, и вы еще проклянете их за это.

На сей раз нас повели не в камеру, а на первый этаж ратуши - в большой зал с огромными окнами. Здесь мы обнаружили лавку и две миски с баландой, которую здесь называли едой. Лично я не мог проглотить ни единой ложки; "еда" воняла словно... одной мысли об этом "чем-то" хватало, чтобы тянуло на рвоту. Но Павел свою порцию съел. Это лишь укрепило меня в мысли, что у ребят из разведки поехала крыша. Пока я тупо вглядывался в миску, мой товарищ обошел все помещение. Потом он выглянул в окно, но на площади все так же находилась толпа обитателей Вроцлава. Наконец он уселся рядом со мной и шепнул:

- Помнишь, я говорил тебе, что этот пан Ян - должно быть, какая-то правительственная шишка?

- Говорил, - ответил я ему тоже шепотом.

- А вот теперь послушай еще. Как он назвал то место, откуда мы прибыли?

- Бастион. - Следует признать, ему удалось посеять во мне зерно сомнения. - Он сказал, что мы прибыли из Бастиона.

- Именно. А знаешь ли ты, что даже само это название - совершенно секретный криптоним?

- И что с того?

- А то, что работая в штабе генерала Валдоха, я почитал корреспонденцию, касающуюся всего проекта. Название "Бастион" появилось всего за неделю до начала войны, вместе с планами нападения на Украину. О нем знало не более десятка человек, причем, все с самой верхушки. Офицеры узнали его только лишь во время мобилизации. Если нашему Катигорошку известно про Бастион, выходит, он держался близко к кормушке. Очень близко...