Огни на курганах - [78]
Будакен не стал раздеваться, а, сдвинув брови, полный тревоги, прислушивался к возгласам кругом, сам же сказал тихо:
– Сколот жив!
Из всех шатров сбежались женщины, чтобы повидать живого Будакена, но, не смея войти внутрь, толпились снаружи и раздирали дыры в войлоке, чтобы заглянуть в шатер.
Шесть дочерей-подростков, в малиновых одеждах, украшенных бусами и лентами, фыркая и подталкивая друг друга, вошли в шатер и встали у входа. Они разом поклонились до земли, когда отец взглянул на них.
Будакен любил и ласкал своих дочерей, и на его угрюмом лице появилась тень улыбки, когда дочери, осмелев и закрываясь рукавами, задавали вопросы:
– Здоров ли ты?
– Куда девались воины?
– Вспоминал ли ты о нас на базаре Мараканды?
Будакен ответил отрывисто:
– Воины приедут, привезут подарки с маракандского базара, а вы все ложитесь спать и засыпьте золою огни.
Будакен приказал всем разойтись по шатрам. Только увидав певца Саксафара, пробиравшегося ощупью, Будакен поднялся, обнял его и спросил, хорошо ли его кормили.
– В кочевье Будакена всегда найдутся лепешка и колобок сыра для Саксафара, – ответил певец.
– Если все голодают, то и Саксафар не будет сыт, – сказал кто-то.
Будакен гневно засопел:
– Ступай, Саксафар, завтра я буду слушать твои песни!
Саксафар направился к выходу, но остановился и, подняв кверху невидящие глаза, произнес:
– Не прислоняйся к стене – она упадет, не полагайся на дерево – оно засохнет, не доверяй человеку – он предаст тебя…
– Если я раньше не убью его, – прервал Будакен.
Все огни в кочевье потухли, как звезды, задернутые облаком; все попрятались в шатры. Изредка доносился из темноты шепот – видно, все люди настороженно ждали чего-то и не спали.
Будакен сидел, скрестив ноги, перед входом в шатер и прислушивался к звукам, долетавшим из степи. Невдалеке, пережевывая жвачку, хрустели верблюды. Иногда жалобно блеял ягненок. Ветер играл концом висевшего над головой войлока.
Из степи доносились то нежный аромат кандыма и вереска, то тяжелая струя воздуха от недалеко лежащей падали. Вероятно, около нее грызлись собаки. Вот звуки замолкли. Вдруг собаки разом залились дружным озлобленным лаем, и затем голоса стали удаляться в степь. Будакен определил по лаю собак, откуда надвигалась опасность. Засунув полы одежды за пояс, с ножом в зубах, он бесшумно уполз в темноту. Уверенно двигался он вперед, прислушиваясь к злобному лаю овчарок. Одна завизжала – кто-то ранил ее… На пути – загородка ягнят. Стог сена. Только на мгновение он остановился около него и пополз дальше – недостойно воину прятаться в сене.
Быстро, как зверь, двигался на четвереньках Будакен. Когда под руками оказался сыпучий песок без бараньих катышков, Будакен остановился, нюхая воздух и поворачивая во все стороны широкое ухо. Лай собак приближался к кочевью и разливался полукругом.
Будакен снова пополз и завернул в сторону собак. Наконец на тусклом небе зачернело несколько лошадиных крупов. Слегка побрякивала уздечка. Два жеребца фыркали, обнюхивая друг друга.
– Буланый, не балуй! – прозвучал сдавленный хрип.
«Чей это голос? Не тохар ли говорит это?» – мелькнуло в уме Будакена, и он пополз к тому, кто сторожил коней. Будакен обрушился на него без шума, подмял под себя, обшарил и содрал пояс с мечом.
Тело осталось лежать неподвижно.
Два жеребца вскачь пустились по степи. На одном сидел, сжавшись, Будакен. Другой жеребец, легкий и порывистый, побрякивая бляхами, несся рядом.
Из кочевья доносился гул мужских голосов, женские вопли и неистовый лай собак.
Будакен придержал коней, прислушался и снова помчался вперед.
Свободные скифы
Выборные от каждых двенадцати шатров свободных скифов собрались на совет кочевья. Усевшись тесным кольцом вокруг огня в старом черном шатре Спитамена, они обсуждали, ехать ли на съезд сакских вождей на берегу реки Яксарта. Там должны решить – идти ли на поклон к Двурогому царю, уже захватившему Мараканду, послать ли ему дары покорной дружбы или же… зажечь огни на курганах…
Выборные сидели тесно, плечом к плечу, наклонив остроконечные войлочные шапки и жмурясь обветренными глазами на багровые угли костра.
– Если мы поедем, князья подумают, что мы снова признали княжью волю, – говорили одни.
– Нас триста шатров, мы выставим четыреста всадников. У нас своя воля, – отвечали другие.
– У князей тысячи баранов и несчетные косяки кобылиц. Они их берегут, а драться придется нам.
Снаружи послышался топот коней…
– Где шатер Шеппе-Тэмена? – прохрипел низкий голос.
– Нет Шеппе-Тэмена, но здесь шатер его. Здесь ты узнаешь, где наш охотник.
Полог откинулся, и сквозь низкое отверстие протиснулся большой, грузный человек. Темный шерстяной плащ закутывал его. Он остановился у входа, как проситель.
– Погрейся у огня, – сказал старший. – Садись к нам. Мимо ли ты ехал и хочешь передохнуть или тебя привела сюда нужда?
– Вы не узнаете Будакена? – Незнакомец скинул плащ и бросил кожаный пояс с мечом в разукрашенных бронзой ножнах. – Кто из вас узнает, чей это пояс? Я приехал просить вашей помощи против моих обидчиков, нападающих ночью.
Сидевшие скифы заволновались. Пояс с мечом переходил из рук в руки. Будакен продолжал стоять у входа. Он узнавал среди сидевших многих из своих бывших слуг. Они внимательно осматривали пояс. Один скиф снял шапку и откинул назад длинные полуседые волосы.
Роман «Чингизхан» В. Г. Яна (Янчевецкого) – первое произведение трилогии «Нашествие монголов». Это яркое историческое произведение, удостоенное Государственной премии СССР, раскрывающее перед читателем само становление экспансионистской программы ордынского правителя, показывающее сложную подготовку хана-завоевателя к решающим схваткам с одним из зрелых феодальных организмов Средней Азии – Хорезмом, создающее широкую картину захвата и разорения Хорезмийского государства полчищами Чингиз-хана. Автор показывает, что погрязшие в политических интригах правящие круги Хорезма оказались неспособными сдержать натиск Чингиз-хана, а народные массы, лишенные опытного руководства, также не смогли (хотя и пытались) оказать активного противодействия завоевателям.
Роман «Батый», написанный в 1942 году русским советским писателем В. Г. Яном (Янчевецким) – второе произведение исторической трилогии «Нашествие монголов». Он освещающает ход борьбы внука Чингисхана – хана Батыя за подчинение себе русских земель. Перед читателем возникают картины деятельной подготовки Батыя к походам на Русь, а затем и самих походов, закончившихся захватом и разорением Рязани, Москвы, Владимира.
Роман «К „последнему морю“» В. Г. Яна (Янчевецкого) – третье заключительное произведение трилогии «Нашествие монголов», рассказывающее о том, как «теоретические доктрины» Батыя о новых завоеваниях на европейском континенте – выход к берегам «последнего моря», превращаются в реальную подготовку к походам татаро-монгольских полчищ сначала в среднее Поднепровье, потом на земли Польши, Моравии, Венгрии, Адриатики.
Роман «Чингисхан» – эпическое повествование о судьбе величайшего полководца в истории человечества, легендарного объединителя монголо-татарских племен и покорителя множества стран…«Батый» – история еще одного великого завоевателя, хана Батыя, расширившего границы монголо-татарской империи до севера Руси и вторгшегося в Польшу и Венгрию.«К “последнему морю”» – эпопея о противостоянии Руси и монголо-татарских завоевателей, о тонких связях, поневоле сложившихся между победителями и побежденными, о взаимном культурном и политическом влиянии русских и монголов, – но прежде всего о чести и мужестве, в равной степени присущих и тем, и другим.Монгольские всадники по-прежнему стремятся к «последнему» – Средиземному – морю, монгольские ханы-полководцы по-прежнему мечтают о всемирном господстве.
Повесть «Юность полководца» посвящена князю Александру Невскому и рассказывает о заслугах князя в качестве организатора обороны Великого Новгорода от натиска шведов и Тевтонского ордена в начале 40-х гг. XIII в. При этом автор показывает, что Новгород под руководством этого князя был той частью «русской земли», которая сохранила не только какую-то независимость от Орды, но и очевидную боеспособность в борьбе с агрессией западных соседей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга является переводом воспоминаний знаменитой женщины-воительницы наполеоновской армии Терезы Фигёр, известной также как драгун Сан-Жен, в которых показана драматическая история Франции времен Великой французской революции, Консульства, Империи и Реставрации. Тереза Фигёр участвовала во многих походах, была ранена, не раз попадала в плен. Она была лично знакома с Наполеоном и со многими его соратниками.Воспоминания Терезы Фигёр были опубликованы во Франции в 1842 году. На русском языке они до этого не издавались.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Новый остросюжетный исторический роман Владимира Коломийца посвящен ранней истории терцев – славянского населения Северного Кавказа. Через увлекательный сюжет автор рисует подлинную историю терского казачества, о которой немного известно широкой аудитории. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В романе выдающегося польского писателя Ярослава Ивашкевича «Красные щиты» дана широкая панорама средневековой Европы и Востока эпохи крестовых походов XII века. В повести «Мать Иоанна от Ангелов» писатель обращается к XVII веку, сюжет повести почерпнут из исторических хроник.
Олег Николаевич Михайлов – русский писатель, литературовед. Родился в 1932 г. в Москве, окончил филологический факультет МГУ. Мастер художественно-документального жанра; автор книг «Суворов» (1973), «Державин» (1976), «Генерал Ермолов» (1983), «Забытый император» (1996) и др. В центре его внимания – русская литература первой трети XX в., современная проза. Книги: «Иван Алексеевич Бунин» (1967), «Герой жизни – герой литературы» (1969), «Юрий Бондарев» (1976), «Литература русского зарубежья» (1995) и др. Доктор филологических наук.В данном томе представлен исторический роман «Кутузов», в котором повествуется о жизни и деятельности одного из величайших русских полководцев, светлейшего князя Михаила Илларионовича Кутузова, фельдмаршала, героя Отечественной войны 1812 г., чья жизнь стала образцом служения Отечеству.В первый том вошли книга первая, а также первая и вторая (гл.
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.
`Вся моя проза – автобиографическая`, – писала Цветаева. И еще: `Поэт в прозе – царь, наконец снявший пурпур, соблаговоливший (или вынужденный) предстать среди нас – человеком`. Написанное М.Цветаевой в прозе отмечено печатью лирического переживания большого поэта.
Доводилось ли вам когда-нибудь видеть, как горит дом? Это страшное и опустошающее зрелище, особенно когда ничего уже нельзя поделать. Действие происходит в поселке Сосновка, том самом, куда переезжали жители Матёры. Словно спустя десять лет писатель решил посмотреть, что же стало с героями былой его повести, как повлияла на них перемена условий жизни. В поселке загорелись склады. Люди пытаются хоть что-то спасти от огня. Кто эти люди, как они ведут себя в этой ситуации, почему они совершают тот или иной поступок?
Широки и привольны сибирские просторы, под стать им души людей, да и характеры их крепки и безудержны. Уж если они любят, то страстно и глубоко, если ненавидят, то до последнего вздоха. А жизнь постоянно требует от героев «Вечного зова» выбора между любовью и ненавистью…
В повести лаурета Государственной премии за 1977 г., В.Г.Распутина «Живи и помни» показана судьба человека, преступившего первую заповедь солдата – верность воинскому долгу. «– Живи и помни, человек, – справедливо определяет суть повести писатель В.Астафьев, – в беде, в кручине, в самые тяжкие дни испытаний место твое – рядом с твоим народом; всякое отступничество, вызванное слабостью ль твоей, неразумением ли, оборачивается еще большим горем для твоей родины и народа, а стало быть, и для тебя».