Огневой щит Москвы - [59]

Так было и в этот раз. Едва фашистские самолеты вынырнули из-за ближнего леса, они сразу же оказались

[153]

в перекрестье прицелов. И вот уже огненные трассы скрестились около головной машины. «Юнкерс» как-то неуклюже развернулся и скрылся за верхушками деревьев. А через мгновение мы услышали гул взрыва и увидели густое облако дыма, поднявшееся над лесом. Ведомые неудачливого лидера поспешили уйти из зоны обстрела.

Пулеметчики действовали четко, быстро и очень спокойно. Мы горячо поблагодарили их за смелость и мастерство, выразили уверенность, что они и впредь будут столь же успешно выполнять свой долг. С особым чувством мы пожали руки главным героям этого боя: наводчикам Антону Гаранже, Дмитрию Курочкину и командиру отделения старшему сержанту Федору Осетрову. Это они сбили вражеский бомбардировщик. Мы тут же, на огневой позиции, наградили их часами.

^{Ф. С. Осетров}

В последующих боях воины этого отделения уничтожили еще четыре неприятельских самолета и один подбили. Но однажды обстоятельства сложились для них неудачно.

Налет был групповой. Пока зенитчики вели огонь по одному из бомбардировщиков, другой зашел с тыла и сбросил тяжелую бомбу. Ее осколки ранили Осетрова в лицо, Курочкина — в руку, а Гаранжу — в грудь. Но и раненные, они продолжали биться с врагом, пока не отогнали его от охраняемого объекта. Когда налет был отражен, Курочкин потерял сознание.

После боя Федора Осетрова и Дмитрия Курочкина доставили в медсанбат. Вместе с ними пришел туда и Антон Гаранжа. Пока товарищам оказывали помощь, он молча стоял в стороне. Закончив операцию, врач обратился к Гаранже:

— А вы чего ждете?

— Да вроде бы и меня ранило...

В груди Антона торчал осколок. После извлечения его он снова поспешил на огневую позицию. Правда, к пулемету Гаранжа встать еще не мог, но в боевой обстановке помогал товарищам, работая за телефониста.

Одна из особенностей войск противовоздушной обороны состояла в том, что в них было много мелких самостоятельных подразделений. Расчет зенитного пулемета, прожекторного и аэростатного отделений, поста ВНОС — все это самостоятельные боевые единицы. Можно без пре-

[154]

увеличения сказать, что от умения, опыта и личного мужества их командиров во многом зависела высокая боеготовность и боеспособность наших частей. Одним из таких замечательных младших командиров — прекрасных организаторов боя и. умелых воспитателей — был коммунист старший сержант Федор Степанович Осетров. Он подготовил немало прекрасных солдат-специалистов, стойких и мужественных воинов. Вот отрывки из писем его бывших воспитанников, попавших впоследствии на другие фронты.

«Переправлялись мы через Ладогу на пароходе. Налетел на нас немец. Но твоя наука, Федор Степанович, не прошла даром. Пошел фашист в подводное царство...» — это из письма ефрейтора Деревянко с Ленинградского фронта. А вот весточка из-под Сталинграда от красноармейца Федора Сиротина. «Я сейчас командую зенитно-пулеметным расчетом. Воюем вроде ничего. На днях меня наградили орденом».

Сообщение Сиротина особенно порадовало Осетрова. Он помнил, как этот солдат твердил: «Не выйдет из меня пулеметчик. Я для этого мало жизнью приспособлен. Буду проситься в пехоту». Не пришлось Сиротину проситься в пехоту. Воспитал его Осетров, да и других солдат тоже. Отлично воевали они в Уваровке, сделали неприступной для вражеской авиации эту маленькую станцию. Я с большим удовольствием вручал потом Федору Степановичу Осетрову орден Красного Знамени — высокую награду за его мужество и воинское мастерство.

Орденом Красной Звезды были отмечены боевые заслуги наводчиков Антона Ивановича Гаранжи и Дмитрия Ивановича Курочкина. Правительственные награды вручили мы и другим героям боев в Уваровке, в том числе командиру отделения старшему сержанту Ф. Ревенко, наводчикам Ф. Зиненко, Н. Мироненко и другим. Их крупнокалиберные пулеметы метко разили воздушного противника. 19 марта наводчик Курочкин сбил Ме-110, 21 марта расчет старшего сержанта Ревенко уничтожил Ю-88, 28 марта два «юнкерса» нашли себе могилу от метких очередей наводчиков Мироненко и Ефимова, 29 марта наводчик Рыбачек сбил истребитель Ме-109, 6 апреля такой же самолет уничтожил наводчик Зипенко. За двадцать дней боев эти воины сбили шесть вражеских самолетов и один подбили.

[155]

Большие потери заставили противника заметно увеличить потолок полетов и отказаться от прицельного бомбометания станции. К тому же в апреле небо зачастую было затянуто плотной облачностью. Но и в этих условиях пулеметчикам лейтенанта А. И. Бондаря удалось сбить один из «юнкерсов», появившихся на какое-то мгновение в разрыве облаков.

Тогда же отличились пулеметчики, оборонявшие другой объект. Расчеты, подчиненные лейтенанту Андреенко и младшему лейтенанту Романову, сбили Ю-88 и Me-110, проявив при этом высокое мастерство и мужество. Ведя огонь по вражеским самолетам под разрывами бомб, воины расчетов одновременно обезвредили несколько десятков зажигалок, сброшенных противником на охраняемый объект и огневую позицию.

Эти боевые эпизоды свидетельствуют о том, что к всходу первого года войны мастерство наших воинов заметно возросло. Не прошли даром месяцы напряженной боевой работы и не менее напряженной учебы. Накопился опыт, возросла уверенность в своих силах, уверенность в своем оружии, что имело огромное значение для достижения победы над сильным противником в быстротечном бою.