Огненный смерч - [10]

— Но ведь Гарсия…

— Мы не хотим, чтобы его люди нашли Рино или ребят раньше нас. Гарсия — сторонник Детей Эдема.

— Никак не пойму, чем вам не угодил «ВириВак».

— Ты поймешь, если я намекну тебе: незаконные эксперименты над человеческими существами.

Нэнси тяжело опустилась в кресло с ошеломленным выражением лица.

— Теперь я припоминаю, — тихо произнесла она. — Соня пыталась рассказать мне что-то о «ВириВаке», но я пропускала это мимо ушей. Если бы я прислушалась к ней, она не отправилась бы туда без меня.

— Что с тобой, Нэнси? — озабоченно спросил вдруг Манделл, заметив, как дочь быстро-быстро заморгала глазами, недоуменно ворочая головой.

Ходж прекрасно понимал, в чем тут дело. «Регулировка памяти», которую он организовал для Нэнси Бартлетт вскоре после инцидента с ее мужем, срабатывала как нельзя лучше. Сейчас он представлял, как перед ее мысленным взором проходит поток гротескных образов, подавленных воспоминаний — ее муж, мертвый… у нее в руке пистолет… тело Реда Бартлетта, лежащее на ковре в гостиной, тает на глазах, превращаясь в густую грязь…

Нэнси покачала головой и дрожащим голосом продолжала:

— Соня была уверена, что «ВириВак» имеет какое-то отношение к смерти Реда. Но все же, зачем они украли детей? Чтобы… чтобы использовать в качестве подопытных кроликов? Но почему именно детей сотрудников американского посольства?

— Нэнси, в данный момент я не имею права посвящать тебя во все детали. Но у нас есть два очень неприятных предположения, почему они так поступили. Во-первых, они могли украсть ребят для того, чтобы использовать их в качестве наживки при поимке Рино, которому известно кое-что о нескольких их экспериментах, включая эксперимент над твоим мужем.

— Над Редом? Но ведь он работал на них с самого начала. И потом, его убил герильяс…

— Нэнси, я действительно не могу сейчас говорить об этом подробно, — сказал Манделл. — Мы и сами знаем еще далеко не все, но уверяю тебя, Реда убил не тот человек, которого казнили коста-браванцы. А теперь насчет второй возможности — вполне вероятно, что дети уже стали частью какого-то исследования… и опять же, «ВириВаку» необходимо устранить Рино. Если Рино погибнет в стычке, они смогут заявить, что лишь он один знал о местонахождении детей и что дальнейшие поиски бесполезны.

Нэнси почувствовала подступающую к горлу тошноту.

— Где он сейчас? — прошептала она.

— Он отправился вслед за ними. А я пытаюсь оказать ему кое-какую помощь. Деятельность «Детей Эдема» сильно затрудняет проведение нами быстрых акций в Коста-Брава. Гарсия борется за сохранение своего президентского поста, и ему наплевать на наших детей. Я хочу, чтобы ты вернулась домой. И вообще, если бы ты не отправилась в эту Богом забытую страну вместе со своим муженьком, ничего подобного не случилось бы.

Нэнси напряженно выпрямилась в кресле и, глядя прямо в глаза изображению своего отца, заявила ледяным тоном:

— Папа, это удар ниже пояса. Я ожидала от тебя поддержки, а ты вместо этого читаешь мне нотации.

Манделл вздохнул и потер пальцами кончик своего большого луковицеобразного носа — Ходж давно заметил, что Госсекретарь всегда пользуется этим жестом, когда хочет спасти лицо.

— Ты права, девочка, прости… Соня… она… она твой единственный ребенок, но она также и единственная моя внучка. Ты ведь знаешь, как вы обе дороги для меня. Когда умерла твоя мать, а вы с Соней уехали, я… мне стало так одиноко, — он снова вздохнул и на секунду отвернулся — видимо, к нему обратился кто-то из подчиненных.

— Слушай, девочка, — продолжил он, — послу Симпсону сейчас передаются надлежащие указания, и я хочу, чтобы ты держалась поближе к нему, пока все это не закончится. А как там Грейс Толедо?

— Сходит с ума из-за Гарри, естественно. И еще больше ненавидит Рино, если это возможно, ненавидеть его еще больше, чем ненавидит она.

Ее отец отклонился от экрана, чтобы выслушать какое-то сообщение от помощника, а когда выпрямился, то выглядел еще более обеспокоенным.

— У нас здесь, в Штатах, тоже возникли проблемы. Кто-то спалил две общины Садоводов, в Милуоки и Теннесси. Ни одна из экстремистских группировок пока что не взяла на себя ответственность за теракты. Сам вице-президент отправился туда для выяснения обстоятельств. Я хотел бы, чтобы ты и Грейс прибыли сюда, в Вашингтон, и дали некоторые показания, когда страсти немного поутихнут. И я… попробую уговорить тебя остаться здесь. Я не становлюсь моложе, как ты сама понимаешь, и мне хотелось бы провести хоть немного времени с тобой и внучкой.

Нэнси начала было возражать, но Госсекретарь поднял ладонь, предупреждая ее намерение.

— Извини, — сказал он, — но мне нужно идти. В случае чего, связывайся со мной по этой линии, о’кей? А я обещаю, что мы мобилизуем для спасения ребят все имеющиеся в нашем распоряжении средства.

Нэнси с силой сцепила пальцы рук и выдохнула:

— О’кей. — Помедлив секунду, она добавила: — Спасибо, папа. Я люблю тебя.

Но настенный экран уже погас.

С другой стороны помещения донеслись громкие крики, и экран Ходжа показал группу сотрудников посольства, сгрудившихся вокруг коммуникационной консоли. Нэнси поднялась с кресла, чтобы разглядеть, что там происходит, потом шагнула вперед и остановилась, ухватившись за край стола. Ноги ее так сильно задрожали в коленях, что она не смогла заставить себя преодолеть пол-дюжины метров, отделявших ее от кучки возбужденных людей. Все помощники посла что-то одновременно говорили в микрофоны своих головных телефонов, а сам посол — разгоряченный и, судя по выражению его лица, начинавший терять присутствие духа — прикрыл глаза и двинулся прочь от группы, по направлению к Нэнси.