Огненный путь - [58]

– Конечно, – мягко и внимательно ответила она.

– Мой сын, Леннард… Я прошу тебя дать ему свою кровь. Объяснить не могу, это внутреннее дело страны.

– Конечно, – повторила королева, откидываясь в кресле от облегчения. – Когда, Луциус?

– Завтра?

– Хорошо. В десять я буду у тебя.

– Спасибо.

Она положила трубку – с восторгом от того, что справилась, сладила, как надо, почти со всеми делами. Осталась только конференция. И вечером – проводы драконов.

Король Луциус же, закончив разговор, сунул в рот сигарету, поморщился, чувствуя, как начинает болеть голова. Открыл тетрадь со списком необходимых дел – ту самую, в которую аккуратно заносил данные о Люке после встречи с Тандаджи, – и поставил отметку «сделано» около графы «Поговорить с Василиной о Леннарде».

Луциус Инландер прежде всего был королем своей страны. А это означало уметь переступать через эмоции и действовать разумно.

Леннард с малых лет обучался как будущий наследник. Он был достаточно сдержан для Инландера и – какая ирония – очень похож на него, Луциуса. В нем давно уже перегорела юношеская шаловливость и непредсказуемость, он искренне любил супругу, отличался практичностью, цепким умом и политическим мышлением. Если бы не обстоятельства, Луциус Инландер не желал бы лучшего правителя для страны. И если отрешиться от эмоций, ему можно было спокойно передать власть.

Если бы не обстоятельства.

Для Люка эта ноша окажется нежеланным подарком. Да и сам он слишком привык к свободе. Он будет плохим королем, нужно это признать.

Хотя все могло бы быть иначе.

Это было трудным решением, тлеющим с момента, когда он увидел, как меняется Люк. И если несколько глотков крови не самой сильной и неинициированной принцессы смогли пробудить в Люке способности – хотя это было невероятно, – и оборот все равно случился бы рано или поздно, пусть не так скоро, как после ее инициации… то кровь правящей королевы, возможно, способна помочь Ленни. И спасти его, Луциуса, и страну от волнений, а дом Инландеров – от вопросов, позора и подозрений, если корона опустится на герцогскую голову.

В любом случае два наследника куда лучше, чем ни одного.

Он затушил сигарету; во рту было мерзко. Как и на душе. И набрал помощника, приказав сообщить Леннарду, что будет ждать его завтра в кабинете в десять утра.

Встреча в пресс-центре дворца Рудлогов прошла идеально. Журналисты были так ошарашены новостью, что в полном безмолвии выслушали заявление королевы – способствовал внимательности и стоящий за ее плечом мрачный принц-консорт, – как по команде переключили внимание на министра иностранных дел Песков Ветери Неройдина, ослепляя вспышками фотокамер и лихорадочно стенографируя. Закончился этот праздник одной сенсации полным уверенности и легкой иронии выступлением герцога Дармоншира, искренне заверившего всех, что он безумно счастлив. И даже самый въедливый писака не обнаружил бы в нем ни грамма фальши.

Затем высокие выступающие удалились, оставив отдуваться за себя пресс-службу, с чем она и справилась на отлично.

В течение получаса после облетевшей всю Туру новости представитель дома Инландер выступил перед журналистами с самыми сердечными пожеланиями молодоженам от правящей семьи и выразил уверенность в долгом и плодотворном сотрудничестве как с Рудлогом, так и с Песками.

Четери

Мастер клинков, расположившись на заднем сидении королевского автомобиля, вез родителям Светланы письмо от дочери и подарки, на этот раз, как ни странно, уместившиеся в маленький сверток. Света накануне отлета со смехом отговаривала Чета брать с собой золото и камни.

– Им и того, что ты уже привез, на десять жизней хватит. – Она торопливо собирала гостинец родителям. Накопитель от фотоаппарата с нащелканными кадрами, шелковую накидку маме, серебряную шкатулку со сладким лукумом и баклавой.

– Женщина, – снисходительно ответил Чет и положил к подаркам мешочек с камнями, – так принято выказывать родителям уважение.

– Да они и так будут рады тебя видеть, – заверила Света. – Если купишь маме цветы, то вообще растает.

– Водитель, – позвал Четери, и служащий, крутящий руль, покосился на него в зеркало, – знаешь, где можно купить цветы?

– Да хоть вот здесь, Владыка, – шофер кивнул на павильон, мимо которого они проезжали.

– Останови, – попросил Чет и выбрался на заснеженную мостовую. Пошел покупать то, что поможет задобрить тещу. Уж очень она у него строгая.

Когда раздался звонок в дверь, супруги Никольские сидели рядышком на кухне и смотрели какой-то унылый сериал. Иван Ильич ремонтировал электромясорубку, Тамара Алексеевна вышивала рубашку для внука или внучки и вздыхала. Несмотря на вздохи, работа спорилась.

Без Светы вдруг оказалось совершенно нечем заниматься. Они уже привыкли жить мечтой о внуке, а теперь чувствовали себя одинокими, старыми и очень переживали, как там дочка.

– Я открою, Ваня, – Тамара Алексеевна отложила пяльцы и прошла в коридор. Раздалось аханье, поспешное щелканье замка – и по-командирски зычный голос зятя на весь подъезд возвестил:

– Здоровья тебе, матушка! Я надеюсь, что новости и эти цветы порадуют тебя и отца.

Иван Ильич, оживившись, выскочил вслед за женой – а на пороге стоял Четери с огромной охапкой букетов. Такой пышной, что угадать зятя можно было только по красной макушке и сверкающим из-за разноцветных венчиков зеленым глазам.