Огненный пес - [18]
— Но скажи мне все-таки, Жег, ты, часом, не арендатор ли господина де Гетта?
— По правде сказать, это так.
— Тогда все очень просто: ты собираешь свои пожитки и своим ходом идешь к своему славному хозяину и рассказываешь ему эту жуткую историю. Будь уверен, он избавит тебя от неприятностей.
— Он никогда не осмелится схватиться с волком! Это не мужчина. Он боится даже собственной тени.
— Тогда ищи защиты у мэра.
— Ему? Он…
Господин де Катрелис щелкнул кнутом, упряжка вздрогнула и устремилась вперед, к плотине, пересекла ее быстрее, чем об этом можно рассказать, и исчезла в красной осенней листве. Промелькнула Жемчужина, с развевающейся гривой, вверху, среди скал, затем — вытянутые хвосты жеребцов, за ними — белая тростниковая шапочка на фоне низкого серого неба, и снова на горизонте остались лишь зазубренные верхушки пихт.
— Надо смириться, — сказал Сан-Шагрен, обращаясь к Жегу. — Он обижен, этот необыкновенный человек, и это очень плохо и для вас, и для нас, зато хорошо для серого негодяя. Но он поплатится за это!
7
Пастух Жудикаэль сидел на подножке своего походного домика на колесах. Он ел сыр, нарезанный большими ломтями и положенный на краюху хлеба, натертого чесноком. На пробитой в самой середине стены двери висела большая фляга, обшитая козьей шкурой. Жудикаэль был одет в широкие штаны с напуском и большую шляпу тех времен. Его широкий плащ из рыжеватой шерсти, залатанный беспорядочно и не особенно аккуратно, сполз наземь. Борода, достойная волхва, стелилась по мощной груди. Пальцы напоминали виноградную лозу. Землистого оттенка щеки, изрытые извилистыми морщинами, своими рытвинами походили на дольмен, возле которого он остановил свой дом на колесах. Волосы его доходили до воротника, мохнатая борода, спутавшаяся с концами усов, была трудно отличима от тех выцветших от солнца лишайников, что растут на камнях, цепляясь за их шероховатости. Между его сабо вытянулась столь же волосатая и мрачная, как он сам, его собака. Она ловко слизывала падающие крошки. Чуть дальше, разбившись ярусами на пушистые группы, на склоне плато лениво паслось стадо баранов. Один баран, взобравшись на выступ скалы, возвышался над своими сородичами. Его изогнутые рога выделялись на бледном фоне проема между двумя горами облаков. Редкая трава песчаных равнин, растущая чахлыми кустиками, пожухшие в осеннем воздухе листья папоротника оставляли неприкрытым скелет земли — роскошные ее кости, состоящие из пестрого с прожилками гранита, ставшего еще более ярким из-за прошедшего недавно ливня. Очень высоко, почти в зените сонного неба, описывал свои круги ястреб. Бессмертные вороны, вылетев из зарослей вереска, как будто из другой эпохи, проносились над этим стадом, иногда спускаясь на вспаханную часть равнины. Четкая лента дороги делила пополам этот бескрайний мир рощ, деревень, лугов, прудов и рек и, поднимаясь к другому краю горизонта, исчезала в пелене тумана.
Пастух окончил еду, но не убрал ножа. Его тонкий слух уловил отдаленный звук движущейся коляски. «Кто путешествует в это время в такой пустыне? Три лошади… Да, три… Я слышу щелканье кнута… Коляска легкая… Это может быть только мой охотник на волков… Только он! Никто не пользуется этой дорогой, кроме ломовиков, но они не так быстры и гораздо тяжелее!»
На расстоянии почти в два лье его зоркие глаза узнали запряженных цугом Жемчужину с жеребцами, маленькую железную коляску зеленого цвета и тростниковую шапочку Эспри де Катрелиса. Поднявшись одним рывком, он, следуя за собакой, постукивая посохом, добрался до дороги и остановился на середине ее. Трясясь на ухабах и подскакивая на каменистых выступах, коляска неслась, поднимая адский грохот, а дьявольский кучер хлестал лошадей то одной, то другой рукой. Пастух нацепил шляпу на конец посоха и стал потрясать им, как тамбурмажор своей тростью. Жемчужина остановилась вровень с ним, почти уткнувшись ноздрями в его плащ.
— Добрый день, Жудикаэль! У тебя все хорошо?
— Добрый день и вам, господин Эспри. Я не спрашиваю о вашем «несении»[5]. Для новостей в Ландах есть своя почта: я узнал все еще вчера. Это их революция все продолжается, только теперь исподтишка.
— Может быть.
Пастух был единственным, кто был родом из той области, что дала имя господину де Катрелису, последний житель Шуаннери. Говорили, что он принимал участие в битве 1815 года на другом берегу Луары, вместе с жителями Вандеи, а в 1832 году сражался за герцогиню Берри. Он оставался одним из последних, кто уцелел в этих братоубийственных сражениях и, подобно Эспри де Катрелису, был упрямым легитимистом. Однако, если маркиз придерживался этих взглядов из принципа и не питал более ни их счет особых иллюзий, Жудикаэль носил все в своем сердце и без всякой надежды продолжал упорствовать в своем уповании на реставрацию. Говорили также, что он стрелял, защищая герцогиню, бок о бок с «господином Эспри». Но что только не говорили о Катрелисе и о тех, кого он привечал своим вниманием и кому оказывал особое расположение?
— В другой раз, — продолжал пастух, — вы, конечно, взяли бы ружье, и досталось бы тогда всем этим судьям с их правосудием и тому подобным!
Книга рассказывает о писательской, актерской, личной судьбе Мольера, подчеркивая, как близки нам сегодня и его творения и его человеческий облик. Жизнеописание Мольера и анализ пьес великого комедиографа вплетаются здесь в панораму французского общества XVII века. Эпоху, как и самого Мольера, автор стремится представить в противоречивом единстве величия и будничности.
Почти два с половиной тысячелетия не дает покоя людям свидетельство великого философа Древней Греции Платона о могущественном государстве атлантов, погрязшем во грехе и разврате и за это наказанном богами. Атлантиду поглотил океан. Несчетное число литературных произведений, исследований, гипотез посвящено этой теме.Жорж Бордонов, не отступая от «Диалогов» Платона, следует за Геркулесовы Столбы (Гибралтар) и там, где ныне Канарские острова, помещает Атлантиду. Там он разворачивает увлекательное и драматическое повествование о последних месяцах царства и его гибели.Книга адресована поклонникам историко-приключенческой литературы.
У романа «Кони золотые» есть классический первоисточник — «Записки Гая Юлия Цезаря о Галльской войне». Цезарь рассказывает о победах своих легионов над варварами, населившими современную Францию. Автор как бы становится на сторону галлов, которые вели долгую, кровавую борьбу с завоевателями, но не оставили письменных свидетельств о варварстве римлян.Книга адресована поклонникам историко-приключенческой литературы.
В центре романа «Вильгельм Завоеватель» знаменитая битва при Гастингсе, происшедшая 14 октября 1066 года и оказавшая огромное влияние на судьбы Франции и Англии, хотя сражалось на поле брани с обеих сторон всего-то (по нынешним понятиям) 12–14 тысяч человек. Вскоре после этой битвы безвестными мастерами было создано единственное в своем роде произведение искусства — знаменитый ковер из Байе. Это льняное полотно длиною в 70 метров, на котором цветными шерстяными нитками, не поблекшими до сих пор, вышиты эпизоды подготовки похода и самой битвы.
Перед вами еще один том впервые переведенных на русский язык исторических романов известного французского современного писателя и ученого, лауреата многих престижных литературных премий и наград Жоржа Бордонова.«Прошлое не есть груда остывшего пепла, — говорит один из героев его романа „Копья Иерусалима“. — Это цветок, раскрывающийся от нежного прикосновения. Это трепет сумрака в гуще леса, вздохи надежд и разочарований».Автор сметает с прошлого пепел забвения и находит в глубинах восьмивековой давности, в эпохе Крестовых походов романтическую и печальную историю монаха — тамплиера Гио, старого рыцаря Анселена и его юной дочери Жанны.В 1096 году по путям, проторенным паломниками из Европы в Палестину, двинулись тысячи рыцарей с алыми крестами на белых плащах.
Книга об одной из самых таинственных страниц средневековой истории — о расцвете и гибели духовно-рыцарского Ордена тамплиеров в трагическом для них и для всех участников Крестовых походов XIII столетии.О рыцарях Храма существует обширная научная и популярная литература, но тайна Ордена, прошедшего сложный путь от братства Бедных рыцарей, призванного охранять паломников, идущих к Святым местам, до богатейшей организации, на данный момент времени так и не раскрыта.Известный французский историк Жорж Бордонов пытается отыскать истину, используя в своем научном исследовании оригинальную форму подачи материала.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Роман шведских писателей Гуннель и Ларса Алин посвящён выдающемуся полководцу античности Ганнибалу. Рассказ ведётся от лица летописца-поэта, сопровождавшего Ганнибала в его походе из Испании в Италию через Пиренеи в 218 г. н. э. во время Второй Пунической войны. И хотя хронологически действие ограничено рамками этого периода войны, в романе говорится и о многих других событиях тех лет.
Каким был легендарный властитель Крита, мудрый законодатель, строитель городов и кораблей, силу которого признавала вся Эллада? Об этом в своём романе «Я, Минос, царь Крита» размышляет современный немецкий писатель Ганс Эйнсле.
"Пётр был великий хозяин, лучше всего понимавший экономические интересы, более всего чуткий к источникам государственного богатства. Подобными хозяевами были и его предшественники, цари старой и новой династии, но те были хозяева-сидни, белоручки, привыкшие хозяйничать чужими руками, а из Петра вышел подвижной хозяин-чернорабочий, самоучка, царь-мастеровой".В.О. КлючевскийВ своём новом романе Сергей Мосияш показывает Петра I в самые значительные периоды его жизни: во время поездки молодого русского царя за границу за знаниями и Полтавской битвы, где во всём блеске проявился его полководческий талант.
Роман «Дом Черновых» охватывает период в четверть века, с 90-х годов XIX века и заканчивается Великой Октябрьской социалистической революцией и первыми годами жизни Советской России. Его действие развивается в Поволжье, Петербурге, Киеве, Крыму, за границей. Роман охватывает события, связанные с 1905 годом, с войной 1914 года, Октябрьской революцией и гражданской войной. Автор рассказывает о жизни различных классов и групп, об их отношении к историческим событиям. Большая социальная тема, размах событий и огромный материал определили и жанровую форму — Скиталец обратился к большой «всеобъемлющей» жанровой форме, к роману.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.