Огненный остров - [8]

С рассветом 6 августа 20-я пехотная дивизия румын при поддержке танков и авиации повела наступление на стыке 138-й и 157-й стрелковых дивизий. Ценой больших потерь противнику удалось углубиться в наши боевые порядки до полутора-двух километров и начать охватывать левый фланг 138-й дивизии.

Для восстановления положения на левом фланге мною было принято решение: вторым эшелоном дивизии — полком майора Гуняги — контратаковать противника, не дать ему развивать наступление. Контратаковать пришлось днем, на открытой местности, при слабом артиллерийском огне, совершенно без поддержки авиации. Задача трудная, но полк Гуняги выполнил ее успешно. А в ночной контратаке полк майора Печенюка и 1-й батальон 344-го полка нанесли противнику значительные удары и к 4 часам 7 августа вновь заняли ранее оставленные позиции.

Маршал Советского Союза В. И. Чуйков пишет в своих воспоминаниях: «Я убедился, что войска, собранные мною при отступлении, не потеряли боевого духа, дрались хорошо: в атаки ходили дружно, врага встречали без паники и стойко, а это было самым главным»[6].

В это время шли ожесточенные бои в районе Абганарово и Тингута, где сражалась 64-я армия генерала М. С. Шумилова. Там противник получил крепкий отпор и не добился успеха.

В ночь на 10 августа разведчики частей дивизии взяли в плен 22 солдата и унтер-офицера, при этом было установлено, что 20-я пехотная дивизия ушла восточнее, перед фронтом нашей дивизии осталась одна 1-я пехотная дивизия.

В связи о тем, что в предыдущих боях ночные внезапные контратаки приносили нам хорошие результаты, я дал указание командирам полков иметь по одному полнокровному батальону, подготовленному для активных действий в ночных условиях.

НА ВНЕШНЕМ ОБОРОНИТЕЛЬНОМ РУБЕЖЕ

В связи с общей сложной обстановкой 64-й армии на направлении главного удара противника генерал Чуйков отдал приказ дивизии отойти на рубеж реки Мышкова и, взаимодействуя с 173-м и 176-м отдельными пулеметно-артиллерийскими батальонами, занять оборону на внешнем Сталинградском оборонительном рубеже, в полосе Ерохинский — Черноморов.

Немецкая пропаганда называла эти полевые позиции внутренними и внешними крепостными «поясами» и создавала у многих впечатление о Сталинграде как о крепости. Этот термин довольно часто применялся к Сталинграду, что, конечно же, не соответствовало действительности.

Отход дивизии на новый рубеж начался нашей ночной атакой. Получив приказ на отход, я принял решение: командиры полков на своих участках должны определить объект для атаки, в ночном бою разгромить противостоящего противника. Атаковать следует внезапно, стремительно, без артиллерийской подготовки, огонь открывать только по необходимости, цели определить днем и держать их под наблюдением, больше использовать ручные гранаты. Подполковник Тычинский со всеми артиллеристами должен быть в это время на наблюдательных пунктах. Начальником штаба дивизии были четко организованы все звенья управления ночной атакой и выходом из боя. К заходу солнца организация боя была готова.

Атака началась в первой половине ночи, когда противник ужинал, без сигнальных ракет, без огня, бесшумным быстрым броском. Результаты боя оказались хорошими. Врага застали буквально врасплох, он не успел даже открыть огонь. Было уничтожено свыше четырехсот солдат и офицеров, взято в плен около тридцати, захвачены трофеи: сто винтовок, два станковых пулемета, два миномета и другая боевая техника, более трехсот ящиков со снарядами, минами и патронами. Это то, что взяли, но многое было и уничтожено. Овладели населенными пунктами Генераловский, Кандауров и Сазонов.

В этом ночном бою исключительно успешно действовал батальон под командованием Николая Щербака, который очень умело организовал выполнение операции и четко управлял подразделениями. Личный состав батальона действовал стремительно и храбро при разгроме противника и овладении хутором Генераловским.

На втором этапе выполнения решения надо было скрыть от противника наш отход на новый рубеж, не допустить преследования. На занимаемом рубеже в полосе дивизии оставили прикрытие — разведывательный батальон, усилив его ротой учебного батальона и артиллерийской батареей, с задачей наблюдать за противником и вести огонь примерно такой же, какой вела дивизия в предыдущие ночи. Этот маневр нам полностью удался. Части дивизии отошли на рубеж реки Мышкова, во второй половине дня 12 августа закончили организацию обороны, перед передним краем дивизии противника не было.

В разведывательном батальоне на прежнем рубеже начальник штаба подполковник Шуба оставил начальника разведки дивизии майора Батулина, который три раза в сутки докладывал о поведении врага. В первый и во второй дни противник активности не проявлял, однако перед вечером 13 августа, видимо, пристреливая артиллерийские репера, выпустил больше обычного снарядов и мин.

14 августа около 9 часов штаб дивизии получил от Батулина срочное донесение: гитлеровцы начали артиллерийскую подготовку, особенно плотный огонь на участке Червленый — Новоаксайский, а через час новое донесение — противник перешел в наступление. Разведывательный батальон ведет наблюдение за действиями врага и отходит от рубежа к рубежу в район обороны дивизии, куда и прибыл к исходу дня. Майор Батулин доложил, как развивались события. В ночь на 14 августа в стане противника был слышен шум танков и автомашин, а к утру характерный звук моторов на переднем крае усилился. В 8 часов противник начал артиллерийскую подготовку, форсировал реку Аксай (мелководье позволяло преодолеть ее вброд), углубился до пятисот метров севернее реки. Убедившись, что на этом рубеже наших войск нет, танки остановились, а пехота залегла, затем через несколько минут начала собираться в мелкие группы и двигаться по дорогам в северном направлении. Но так как на наших минах начали подрываться танки и автомашины, вражеские колонны остановились и начали искать мины, прокладывать проходы на минных полях. Таким маневром нам удалось задержать противника на значительное время. Этот боевой пример активности в обороне был подробно освещен в газете «Красная звезда» как положительный опыт боевых действий наших войск.