Огненный остров - [12]

В первой половине дня противник прорвал оборону 126-й стрелковой дивизии. Танковые соединения врага начали развивать наступление, дальним обходом через правого соседа стали угрожать и нашей дивизии. Учтя сложившуюся обстановку, я сказал Тычинскому:

— Сергей Яковлевич, надо подумать, как лучше использовать артиллерию на правом фланге. Возможно, потребуется отражать там атаку противника. События развиваются не в нашу пользу, Василий Иванович, — обратился я к Шубе. — Придется вести разведку на угрожаемом фланге и в тылу, так как противник выходит и на наши тылы. Не теряйте связь со штабом армии и соседями.

К восемнадцати часам враг овладел Зетами, главной группировкой танковых дивизий развивал наступление на Нариман, а правофланговая 29-я моторизованная дивизия группировки прошла по тылам нашей 138-й стрелковой дивизии. Над нами нависла угроза окружения, и кольцо могло замкнуться у железнодорожной станции Тингута.

До наступления темноты противник обошел дивизию с правого фланга и тыла, овладел Кошарой — в двух километрах северо-восточнее 74-го разъезда, высотой 150 и вышел на наш левый фланг, а оставшуюся прогалину, шириною около тысячи пятисот метров, простреливал перекрестным огнем. Полк Гуняги контратаковал врага и остановил его продвижение на Тингуту.

Обстановка требовала нового решения, ибо при создавшемся положении дивизии оставаться на месте не было никакого ни тактического, ни оперативного смысла. Штаб 64-й армии из Зеты ушел во второй половине дня, телефонная связь с ним прекратилась, а связь по радио вследствие выхода из строя во время бомбежки некоторых наших штабных радиостанций, поддерживалась с перебоями, а с 18 до 20 часов совершенно отсутствовала. Противник, выйдя на тылы дивизии, группами автоматчиков продолжал наступать, и тыловые части вынуждены были отходить в сторону переднего края. Гитлеровцы появились уже и вблизи командного пункта дивизии. Попытка штаба связаться с 29-й и 126-й дивизиями не увенчалась успехом.

Обстановка на участке 29-й стрелковой дивизии становилась все более запутанной. Несмотря на то, что с левофланговым батальоном этой дивизии правофланговый батальон нашего 344-го стрелкового полка имел связь и огнем всех видов поддерживал его, однако определить район обороны или рубеж, на который отошли части соседа, не представлялось возможным.

В 20 часов из штаба 204-й стрелковой дивизии — соседа слева, прибыл наш офицер — капитан П. Гулько, ранее посланный начальником штаба для связи.

— Что нового скажете о соседе? — спросил я.

— Сосед получил приказ командующего на отход и уже начал выполнять, — последовал ответ. — Противник перед его передним краем в течение дня не проявлял активности.

Отход соседа оголял наш левый фланг. Это и вовсе осложнило обстановку. Было над чем задуматься.

Но в это время В. И. Шуба принял радиограмму с приказом генерала Шумилова на отход дивизии в район Блинников.

Еще до получения этого приказа, в связи с создавшейся обстановкой, подрабатывался план выхода дивизии из боя.

Учитывая то, что у дивизии на левом фланге остался проход до полутора километров, который простреливался перекрестным пехотным огнем гитлеровцев, планом предусматривалось подвести все части как можно ближе к переднему краю и вдоль передовой 297-й пехотной дивизии противника двигаться в сторону своего левого фланга. А потом отойти на рубеж, указанный приказом командарма. В арьергарде оставили 344-й стрелковый полк, который прикрывал отход дивизии.

Близость противника требовала хорошей организации походных порядков частей, устойчивой связи и высокой дисциплины. С этой задачей командиры и работники штабов частей, политработники, коммунисты, весь личный состав справились хорошо. В результате сильной бомбежки штаба дивизии и тылов работники штаба и командование остались без каких-либо средств передвижения, поэтому все шли пешком, разложив штабные документы по вещевым мешкам. Мой адъютант Николай Тоцкий и шофер Иван Зеленин тоже шагали рядом, попеременно несли мою кавказскую бурку, которая выручала во всех случаях боевой походной жизни, и бритвенный прибор.

Ночью генерал М. С. Шумилов уточнил задачу: дивизии отойти на рубеж реки Червленая и занять оборону в полосе Варваровка, Нариман, Ягодный.

Около четырех часов 30 августа, после выхода дивизии на рубеж Блинникова, части ее подверглись сильной бомбежке самолетами-пикировщиками. Ночью наши части совершали отход в полковых и батальонных колоннах, на день я дал распоряжение развернуться в предбоевые порядки до взводных, а где мало личного состава — до ротных колонн, артиллерия развернулась повзводно, а в некоторых случаях и поорудийно. Такое расчленение дивизии немного уменьшило маршевую скорость, зато позволило совершить отход и днем почти без потерь.

Однако во второй половине дня и противник переменил метод атаки с воздуха. Бомбардировщики, следуя широким развернутым строем, начали сбрасывать кассеты с мелкими бомбами, но потерь дивизия все равно не понесла.

К пятнадцати часам подразделения дивизии вышли на средний оборонительный обвод Сталинграда по восточному берегу реки Червленая, поспешно заняли оборону в полосе Варваровка — Нариман — Ягодный. Командиры в короткий срок организовали огонь в первую очередь для отражения наседающих танков противника.