Огненный котёл - [109]

Тови сложил руки на груди, глядя на развешенные в рубке планы, видя перед глазами картину сражения и задаваясь вопросами, какие корабли будут поражены этими смертоносными ракетами, или вспенится и закипит ли снова океан от еще одной жуткой атомной бомбы. Он, вероятно, смог бы уничтожить этот корабль, но слишком многие погибнут завтра, если он попытается это сделать.

Он принял решение.

ЭПИЛОГ

— Корабль по курсу! — Раздался окрик наблюдателя с крыла мостика, указывающего на правую скулу корабля. Капитан Кларк на мостке крейсера «Шеффилд» поднял бинокль, глядя на далекий корабль.

Доклад был быстро продублирован семафором и сигнальными флагами для идущего в нескольких сотнях метров позади тяжелого крейсера «Норфолк». Затем взгляд снова метнулся к далеким серым силуэтам линкоров дальше в открытом море… Вот и он. Он шел через пролив прямо сейчас. Кларк видел пенную волну, вздымаемую высоким резким форштевнем темного силуэта с рядом клиновидных надстроек, ощетинившихся странными антеннами и белыми металлическими куполами. Ему стало не по себе. Каждая линия, каждый обвод этого корабля говорил о мощной, огромной и грозной силе. Он знал слухи об этом корабле, как и о том, что он разбил в кровь носы и «Нельсону» и «Родни».

— Т-твою-то мать, — протянул он. — И что нам делать со своими шестидюймовыми пукалками, если шестнадцатидюймовок «Нельсона» оказалось мало?

Он приказал лейтенанту-сигнальщику передать сообщение капитану «Норфолка» Уилсону держать свои восьмидюймовки наготове. Ему же было приказано просто отделиться от основного флота и пристально следить за вражеским кораблем. Что он и делал.

«Шеффилд» был выбран для проведения очень особой операции. Этот корабль носил прозвище «Старая блестяшка», так как все принадлежности, обычно изготавливаемые из меди на других кораблях этого типа, на «Шеффилде» были из нержавеющей стали. Все ограждения, леера, сигнальные трубы, даже колокола были из стали, и корабль порой словно сиял на солнце, идя по морю. Но к сегодняшней операции это не имело никакого отношения. К ней имели отношение скорость, ходовые качества и, прежде всего, продвинутый радар, делавший «Шеффилд» идеальным разведывательным кораблем.

Антенна этого радара была установлена на вершине фок-мачты, и была прозвана впервые увидевшими ее матросами «вороньим гнездом после бомбежки». На корабле, на который он смотрел вдали, было намного больше разнообразных диковин. Он видел медленно вращающуюся антенну на грот-мачте, и становилось нехорошо от мысли, как далеко она может обеспечить обзор, сквозь непогоду, темноту, дым и огонь боя. Антенна, установленная в «вороньем гнезде» на «Шеффилде» казалась совершенно невзрачной.

Кларк завороженно наблюдал за тем, как корабль вышел из пролива, словно злобное чудовище из чрева кита. Он снова обернулся, бросив взгляд на ядро Флота Метрополии, обнажившись от вида строя линкоров, выстроившихся огромной стальной дугой позади него. Они шли со значительными интервалами. Огромные орудия сверкали на солнце.

Призрачный корабль все приближался. Затем он заметил, что тот изменил курс на пятнадцать градусов влево, чтобы разойтись с опасными скалами у мыса Спартел к западу от Танжера. Под таким углом его размеры стали еще более очевидны, и Кларк поймал себя на мысли, что восхищается твердой, но изящной красотой этого корабля, удивительным сочетанием мощи и стремительности. Тем не менее, орудийные башни, которые он мог разглядеть с такой дальности в бинокль, были не больше, чем его собственные. Он слышал о ракетах, даже сам получил повреждения, но все равно в это было трудно поверить.

После долгого и тяжелого пути по огненному котлу Средиземного моря «Киров», наконец, вернулся в Атлантический океан. Три часа назад адмирал Тови прислал им сообщение, что если корабль примет эскорт из двух британских крейсеров и отправится к острову Святой Елены, он согласиться на перемирие в обмен на нейтралитет на время войны. Адмирал Вольский был признателен за то, что им не придется вступить в бой этим утром, и никому больше не придется умереть. И у них будет тот самый остров! Поэтому он согласился занять курс, который позволил бы им обойти остров Фуншал, затем пройти мимо Пальмы на Канарских островах, и, наконец, мимо Рибейра-Гранде на островах Кабо-Верде, где береговые наблюдатели также могли бы подтвердить их движение на юг. Затем они направятся на юго-восток к Острову Святой Елены, где Великобритания хоронила своих монстров, и где провел свои последние дни в ссылке Наполеон Бонапарт.

Федорова это впечатлило. Он призывал Вольского принять предложение, но адмирала не нужно было убеждать. Он получил то, чего хотел — мир и покой далекого острова, на котором он и его экипаж могли отдохнуть, скрытые от посторонних глаз, и время на то, чтобы решить свою судьбу. Вольский согласился идти не быстрее двадцати узлов и не мешать работе британских радаров, при условии, что британские корабли не приблизятся к «Кирову» менее чем на пять километров. Он знал, что для морских орудий это была почти дистанция прямого выстрела, но доверился людям, сдержавшим свое слово после переговоров. Он хотел, чтобы война «Кирова» со всем миром закончилась, но, как и во многих подобных случаях, это желание осталось невыполненным, потому что у мира было иное мнение.