Огненный дождь - [192]
Чтобы вернуться, надо хотя бы продержаться до темноты. Потом – уйти от погони. И – на Тангарию, где нетронутые стоят полки изменника Теодора. Предательство его уже несомненно, но хотя бы прикрыть разгромленных союзников он может?! Неужто не понимает, чем грозит его империи победа южан?!
Меж тем, до темноты было ещё далеко. Часа два – а это огромный срок, когда дело касается сражения. Базиликанские полководцы, те самые, чьё существование гардары обнаружили только нынче, явно не собирались давать сопернику шанс. В ранних сумерках южного вечера ряды наступающей базиликанской пехоты казались нерушимыми, а гардары, у кого остались ещё стрелы, сберегали их для залпа в упор.
-Эх, - простонал Буйслав, - сейчас бы конницу на них, конницу!!!
Лютень смолчал.
Конница… Конница была потеряна ещё рано утром, до полудня а после оного сражались лишь ошмётки той могучей конной орды, которую привели сюда Роды. Можно было, конечно, рискнуть Волками и швырнуть в пекло ещё и их тысячи. Зачем? Сражение этим не выиграешь, тем более отсюда некому поддержать эту атаку. Главное – продержаться. Просто продержаться!..
Базиликанцам осталось несколько десятков шагов, когда их первые ряды щитоносцев расступились, на миг сбавив ход, и вперёд выскочили юниоры-велиты, бесстрашно метнув в упор десятки пилумов, запустивших в полёт свинцовые «жёлуди». В ответ – ни стрелы. И глухой рёв глоток сотен воинов, хоть таким образом подбадривающих себя перед решающей стычкой. А потом – треск щитов, когда воины с двух сторон столкнулись в очередной раз. За день, наверное что и в десятый…
-Боги! – отчаянно прошептал Лютень. – Полжизни бы отдал за то, чтобы сейчас на этом поле хотя бы ещё десять тысяч оказалось! Лучше, конечно, конницы…
-Ты помечтай о том, чтобы темнота побыстрее наступила! – вздохнул князь Буйслав. – Ладно… Ты как знаешь, а я – вперёд. Помогу хлопцам… Чего здесь стоять, если всё равно ничем, кроме своей булавы помочь не могу?!
Он ушёл и весь час, что Лютень пытался как-то организовать сопротивление Туров и Медведей, а также прибившихся к Большому полку остатков правого крыла от князя-тура не было ни слуха, ни духа. Иногда Лютеню казалось, что из сражения доносится могучий рык князя, но скорее всего ему это казалось, не больше.
А потом Буйслав вернулся в ставку. Четверо можей – старших дружинников в помятых доспехах несли его на перекрещенных копьях и рука князя Буйслава, бессильно свесившаяся из-под корзна, была белой-белой. Словно ни кровинушки в ней не осталось.
-Буйслав, – Лютень даже не понял, как оказался рядом; рявкнул яростно, - Да опустите ж его!
Тут же набежали травники, даже ведуны подоспели… Князь-тур коротким взмахом отослал их прочь.
-Лютень…
-Я здесь, брат-князь! – немедленно ответил тот.
-Лютень, не получилось у нас! – чуть слышно прошептал Буйслав. – Ты выведи, кто остался! Слышишь? Выведи!
-Выведу! – поклялся Лютень. Встал, хмурый и злой. – Эй, кто там! Князя Буйслава – в тыл! Увозите немедленно! А мы ещё повоюем…
Сражение у подножия холма, куда вынуждены были отступить последние дружинники, кипело не переставая и не было ему конца и края…
16.Ярослав.
Ну, вот и настал он – последний бой Ярослава и его сотни. Сомнений в том не было ни у кого, некоторые, слабые духом, даже слезу пустили. Впрочем, оружие от того слабже держать не стали и базиликанцам пришлось сильно попотеть, чтобы оттеснить немногие десятки, закрывшие своими телами проход в ущелье между двумя холмами. Потом наступило временное затишье – где-то в сорока-пятидесяти шагах впереди перекликались стратиоты, кто-то надрывно кричал, видимо тяжко раненный. Ярослав тоже устроил перекличку:
-Яросвет, живой?
-Здесь я! – отозвался десятник. – Со мной пятеро…
-Добран?
-Я тоже здесь! Со мной трое.
Ждан!.. Богдан!.. Из сотни Рудяка кто?
Набралось тридцать восемь воев – в основном раненных. Из них только восемь оказались из сотни Рудяка. Правда, это вовсе не говорило о том, что все остальные погибли. Бои позади были жестокие, несколько раз сотня стояла на грани разгрома, кто-то мог просто потеряться в суматохе. Что ж, может быть, они сумеют выжить. Ярослав в спасение не верил, и о пощаде не просил.
Жаль только, мало было целых щитов – всего семь штук насчитали, да и то закрыли глаза на то, что у одного был разрублен наполы умбон, а другой лишится пятой части после удачного удара гардарского воина. Потом этот щит тот воин взял себе… Закрывал он только грудь до живота. Или живот до груди – если переворачивать круглый щит скверной стороной кверху. Но иного выхода всё равно не было и щит этот отобрал себе Яросвет. Встал в первый ряд, ворча и ругаясь по чёрному.
-Ну, вот… - тихо сказал Ярослав, ни к кому конкретно не обращаясь, - не думал я, что придётся принять последний свой бой на чужбине! Эх, браты…
-Не жалей, сотник! – тут же ответил ему Богдан, который, к великому сожалению своему и соратников не мог подняться и встать в строй – лишённый ноги. - Не жалей! Мы им тоже здорово показали! Будет о чём рассказать, когда попадём в Вирий! Уж Перун нами не побрезгует!
-Да… Ну, простите коль что не так, други! – коротко сказал Ярослав и поднял чужой, а потому не привычный щит, закрываясь.
Порубежье - суровый мир, здесь не место слабому и неумелому. Местные жители славны на весь Тарон крепостью духа и жестким характером. Как и всем людям - им не чуждо ничто человеческое: жажда славы и богатства, любовь и ненависть, зависть и подлость. Здесь можно встретить как честного человека, так и отъявленного мерзавца. Вот только рыцарей и праведников не встретишь - не прижились. Да и вряд ли приживутся. Может, климат для них неудачный, для организма вредный.Да и не про них этот роман.
Правление царя Дмитрия Иоанновича (под таким именем он венчался на царство и кем бы он ни был, так его и должно называть) — одна из самых таинственных и странных страниц в истории России. Достаточно сказать, что проправив около года, он не сделал ничего из того, в чём его обвиняли после смерти, но лишь начал то, что потом продолжил Пётр Великий. Странно ведь, право же, что одного за это — убили, безжалостно растерзали, а второго — возвеличили. Кто же таков царь Дмитрий? Последний законный государь, Рюрикович? Самозванец-расстрига? Польский или французский, литовский или шведский авантюрист? Своим романом я не ставлю задачи раскрыть эту тайну, хотя сам верю в законность его притязаний.
Порубежье - суровый мир, здесь не место слабому и неумелому. Местные жители славны на весь Тарон крепостью духа и жестким характером. Как и всем людям - им не чуждо ничто человеческое: жажда славы и богатства, любовь и ненависть, зависть и подлость. Здесь можно встретить как честного человека, так и отъявленного мерзавца. Вот только рыцарей и праведников не встретишь - не прижились. Да и вряд ли приживутся. Может, климат для них неудачный, для организма вредный.Да и не про них этот роман.
Книга из одной серии с "Огненным Дождем", события происходят в тех же местах, столетием позднее. Ранее не выкладывалась.
В данный сборник вошли рассказы, написанные в самых разных жанрах. На страницах этой книги вас ждут опасности далёкого космоса, пустыни Марса, улицы пиратского Плимута, встречи с драконами и проявления мистических сил. Одни рассказы наполнены драмой, другие написаны с юмором. Некоторые из представленных работ сам автор считает лучшими в своём творческом багаже.
«На пороге» — научно-фантастическая повесть, рассказывающая о противостоянии человеческой цивилизации и таинственной космической расы, стремящейся превратить Землю в огромный полигон для реализации своих безумных идей. Человечество оказалось на пороге новой эпохи, и судьба всего мира зависит от усилий нескольких пытливых учёных, бьющихся над тайнами внеземных технологий и пытающихся познать предназначение разума. В сборник также вошли рассказы разных лет.
«ВМЭН» — самая первая повесть автора. Задумывавшаяся как своеобразная шутка над жанром «фэнтези», эта повесть неожиданно выросла до размеров эпического полотна с ярким сюжетом, харизматичными героями, захватывающими сражениями и увлекательной битвой умов, происходящей на фоне впечатляющего противостояния магии и науки.
Что ни ночь, то русский народный праздник приходит с волшебницей-матрешкой в этот удивительный дом. Сегодня здесь зима и Святки с волшебными колядками и гаданиями в сопровождении восковой невесты. Завтра Масленица с куклой-стригушкой и скоморохами. Будет ночной гостьей и капелька-купалинка с жемчужными глазками, и другие. Какой ещё круговорот праздников ждет хозяек дома, двух сестричек-сирот Таню и Лизу? Какая тайна кроется в этом доме? И что получат девочки в дар от последней крошки-матрешки?
Карн вспомнил все, а Мидас все понял. Ночь битвы за Арброт, напоенная лязгом гибельной стали и предсмертной агонией оборванных жизней, подарила обоим кровавое откровение. Всеотец поведал им тайну тайн, историю восхождения человеческой расы и краткий миг ее краха, который привел к появлению жестокого и беспощадного мира, имя которому Хельхейм. Туда лежит их путь, туда их ведет сила, которой покоряется даже Левиафан. Сквозь времена и эпохи, навстречу прошлому, которое не изменить… .
Каждый однажды находит свое место в этом мире, каким бы ни было это место. Но из всякого правила бывают исключения, особенно если речь заходит о тех, кто потерялся не только в жизненных целях, но и во времени.