Огненный цикл - [13]

Но великан, по всей видимости, вовсе не имел в виду Дар Лан Ана. Может, огонь этот вообще был каким-то личным делом Крюгера и не имел к Дару никакого отношения? В конце концов, игра с огнем — вполне подходящее занятие для того, кто живет по соседству с вулканами. При этой мысли Дар несколько расслабился и даже положил арбалет, хотя и не отважился отойти от него далеко.

Он продолжал наблюдать за человеком, но уже без следа того отвлеченного любопытства, с каким следил за сооружением костра. Мысленно он брал на заметку все; не было никаких сомнений, что Учителя в Ледяной Крепости пожелают занести это в книгу.

Сначала странное существо развело очень сильный огонь, затем дало огню почти угаснуть, так что языки пламени исчезли. Однако жара оставалось еще порядочно, и тогда Крюгер вновь напугал спутника: свою порцию мяса он осторожно положил на раскаленные угли.

Дар знал, что Нильс голоден; у него уже было достаточно четкое представление о том, сколько еды нужно человеку. И перед ним встала непостижимая загадка: почему это странное существо уничтожает свою пищу?

К тому времени, когда, съев мясо, Крюгер завершил свой жуткий ритуал и принялся затаптывать костер, Дар уже потерял способность чему-либо удивляться. Увидев, что все кончилось, он поднялся на ноги и снова двинулся в путь, раздраженный и недоумевающий.

На самом деле представление о том, что все кончилось, было в корне ошибочным, хотя ошибку эту разделяли и Дар, и Крюгер. Первые свидетельства ошибки Крюгер ощутил примерно через час после еды, и вскоре приступы боли заставили его беспомощно кататься по земле. Дар, которому приходилось наблюдать подобные симптомы у своих соплеменников, понятия не имел, чем они могли быть вызваны сейчас, и не знал, чем можно помочь. Спазмы продолжались более часа. В промежутках между приступами Крюгер размышлял о том, что это, быть может, его последняя ошибка. В конце концов возмущенный желудок извергнул источник раздражения и, наградив своего хозяина в назидание еще несколькими спазмами, успокоился. Но прошло еще некоторое время, прежде чем Крюгер смог собраться с мыслями и задать себе вопрос: почему мясо, совершенно безвредное в сыром виде, при поджаривании приобрело столь зловредные свойства? Может, причиной послужил дым от костра? Что-нибудь вроде креозота, которым дома предохраняют от порчи вяленое мясо… Но для доказательства его гипотез понадобилась бы хорошо оборудованная химическая лаборатория. Сейчас же ему достаточно было самого факта, и даже больше чем достаточно.

Дожди прекратились через положенное время после восхода Тиира над южным горизонтом, и температура вновь повысилась. Всякий раз, когда красное солнце завершало в небе свою очередную странную петлю, Крюгер думал, что в следующий раз он уже не выдержит. Много месяцев назад он понял, что выдержать не сможет, по крайней мере на средних широтах, где он тогда находился. В тех областях планеты петли описывались полностью над горизонтом — Тиир там никогда не заходил. Зато он удивительнейшим образом менял свои видимые размеры; Крюгеру просто не повезло, что Тиир имел максимальный видимый диаметр и, следовательно, поднимал температуру на этой планете-парилке до максимума именно в крайних северных точках своих петель. Дело же заключалось в том, что для той местности, где он тогда находился, петли целиком находились в южном полушарии небесной сферы, и, чтобы оставить их хотя бы частично за горизонтом, лучше всего было бы двигаться к северу. Но тогда возникал естественный вопрос: а сможет ли он уйти достаточно далеко на север? Его знания географии этой планеты сводились к воспоминаниям о том, что он видел с посадочной орбиты. Немного. Но ему ничего не оставалось, как только пойти на риск.

Они продвинулись еще недостаточно далеко на север, чтобы оказаться вне пределов досягаемости красного солнца, но уже можно было надеяться, что все обойдется благополучно. Если верить часам Крюгера, на этих широтах Тиир находился над горизонтом всего восемь суток из своего восемнадцатисуточного периода. И Крюгер совершенно бы успокоился, если бы не нараставшая с каждым днем угроза со стороны Альциона, который Дар Лан Ан именовал Арреном. Конечно, превосходно, что красный карлик досаждает теперь не постоянно, а с большими перерывами, но что в этом толку, когда в это же время голубой гигант превращается из второстепенного и временного противника в основную и смертельную угрозу? Одолеваемый этими мыслями, Крюгер всячески старался ввести в их лексикон понятие температуры, дабы иметь возможность выяснить у своего спутника, есть ли на этой планете место, которое было бы пригодным для человеческого существа.

Медленно, но верно речь Дара в восприятии Крюгера становилась все более осмысленной. И постепенно у Нильса начало складываться общее представление о цели, к которой они стремились.

Очевидно, Дар тоже искал прохладное место. Эту информацию Крюгер воспринял с нескрываемым восторгом. Правда, понятие Дара о «прохладном» могло оказаться и ловушкой, но в сложившейся обстановке он охотно принял прилагательные с противоположными значениями, и одно это казалось обнадеживающим. Другим не менее приметным признаком были постоянные попытки пилота описать нечто, весьма напоминающее лед.