Огненные стрелы - [19]

Шрифт
Интервал

До начала рабочего дня оставался целый час. Христов хотел использовать это время, чтобы осмотреть помещения на третьем этаже.

Внизу, у входа в здание, он встретил тетю Катю.

— Доброе утро, товарищ Христов, — громко поздоровалась она. — А мы сегодня поссоримся.

— С чего это ты взяла?

— По руке гадала!

— На этот раз гаданье тебя обмануло. У меня на сегодня не запланировано ссоры.

Тетя Катя весело рассмеялась.

— Да кто же бранится по плану? Свара всегда приходит сверх плана. Если предварительно решил ругаться, значит, уже наполовину у тебя отлегло от сердца.

Тетю Катю, жизнерадостную крупную женщину с проседью в волосах, знали все на заводе. Она работала уборщицей в отделе со дня его создания. Любопытная, памятливая, она была живой историей отдела. Помнила все перемены в его составе. Никто не знал так хорошо, как она, всех людей в отделе — и рабочих, и руководителей. Начальник личного состава шутливо называл ее «внештатным сотрудником службы кадров».

Тетя Катя болтала много, но слушать ее было не утомительно, потому что речь ее всегда была остроумна и сердечна. Забавно было ее слушать, никто не мог пройти мимо нее, не заговорив с ней.

— А ну-ка, — продолжал разговор Христов, — прямо скажи, какие раздоры, в чем дело?

— Отопри кабинет инженера Борисова.

— Зачем?

— Убрать надо.

— Да ведь ты же вчера вечером убирала?

— Вечером инженер не позволил.

— А другие комнаты?

— Другие я вчера убрала.

Помещения в конструкторском отделе убирали по вечерам, после работы, и всегда в присутствии дежурного инженера. После уборки он передавал секретные ключи дежурному по сектору.

— Ты вчера до которого часа работала?

— До девяти. А инженер еще позже остался.

Христов насторожился. Он знал, что в правлении сектора разрешается оставаться после рабочего времени только в исключительных случаях, с разрешения начальника сектора. Об этом разрешении уведомляли дежурного и начальника внутренней охраны.

— А что, часто тебе случается откладывать уборку на утро? — спросил Христов совсем безразличным тоном.

— Нет, не часто. Инженеры уходят вовремя. Бывает, остаются, но вместе. Только инженер Трендов и инженер Борисов оставались одни.

— Часто?

— Нет. Всего два-три раза.

— Я потом отопру. Убери сперва внизу, в канцеляриях.

Через несколько минут Христов был в кабинете инженера Борисова.

Кабинет имел такой же вид, как и все кабинеты на заводе. Письменный стол, чертежный стол, книжный шкаф, платяной шкаф, большой несгораемый шкаф, в одном углу цветы — полукругом три этажерки для вазонов.

Христов окинул быстрым взглядом комнату. На столах все прибрано. Несгораемый шкаф запечатан сургучными печатями. В углу стоит большой сверток в оберточной бумаге.

Христов подошел и приподнял тяжелый сверток. Он положил его на стол, развернул. Под оберткой было десятка два толстых листов с чертежами.

Христов развернул первый лист и заметил в нем несколько дырочек. Очевидно, лист прикрепляли кнопками к чертежному столу. Его внимание привлекло странное расположение дырочек: следы кнопок имелись только по одной длинной и по одной короткой стороне листа, по двум другим сторонам дырочек не было.

— Что за черт! — пробормотал Христов.

На втором листе тоже имелись следы кнопок. Но тут они были иначе расположены: три на одной короткой стороне и по одной на двух длинных сторонах.

Он быстро просмотрел все листы. На пятнадцати из них видны были проколы.

Христов остановился посреди комнаты, задумавшись. «Куда их прикрепляли?» — прошептал он.

Очевидно, не на чертежный стол: об этом свидетельствовало несимметричное расположение дырочек.

Он посмотрел на широкое пятистворчатое окно.

«Вот куда!» — мелькнуло у него в уме. Он подошел к окну.

На рамах всех створок были заметны следы кнопок.

Он взял один из листов и приложил его к раме крайней левой створки окна. Ширина продырявленной части листа совпала с шириной рамы. Без особых усилий он нашел, по дырочкам на листе и на раме, точное место, к которому прикрепляли чертеж.

Христов снова отошел к середине комнаты. Мысль его напряженно работала, сердце сильно билось. В этих дырочках от кнопок на чертежах и на оконных рамах он видел следы, которые ясно говорили…

Башенные часы у заводских ворот пробили один раз.

Половина восьмого!

Бригадир уборщиков аккуратно свернул листы, снова завернул сверток в оберточную бумагу, перевязал и поставил на прежнее место, возле несгораемого шкафа. Потом попробовал открыть платяной шкаф и ящики письменного стола. Все было заперто.

«В следующий раз», — решил он и вышел в коридор.

Тетя Катя, покрасневшая, с засученными рукавами, показалась на лестнице.

— Я быстро, через десять минут кончу уборку. Инженер — человек чистый.

— Кто? — спросил Христов.

— Инженер Борисов. У него всегда все прибрано.

— С каких пор он работает в отделе?

— С прошлого года. Приехал из Пловдива. Работящий, способный человек.

— Женат?

— Нет.

— Видно, его заваливают работой.

— Да, работает много. Но не любит другим помогать. Не то, что Трендов.

— Трендов как будто не очень старается?

— Ка-ак? А кто на заводе трудится больше него? Сам работает, да еще и другим помогает.

— Помогает? Кому он помогает?


Рекомендуем почитать
Поединок. Выпуск 16

Шестнадцатый выпуск ежегодника «Поединок» открывает повесть Валерия Аграновского «Профессия: иностранец» о советском разведчике Г.-Т. Лонгсдейле. В остросюжетной повести Анатолия Степанова «Футболист» речь идет о дельцах, превращающих спорт в средство обогащения, лишающих миллионы истинных болельщиков удовольствия от спортивной борьбы. В материал Юрия Митина о Конан Дойле органично вплетается рассказ о возникновении криминалистики как науки, автор останавливается на некоторых давних делах, являющихся вехой в развитии одного из направлений криминалистики — дактилоскопии, токсикологии, судебной медицины.


Мата Хари. Пуля для обнаженной

Все было не так. Таинственная Мата Хари, исполнительница экзотических танцев и стриптиза, изящно работавшая на германскую разведку, не была расстреляна в пригороде Парижа французскими солдатами. Обаятельный резидент с кодовым позывным h.21 невероятным образом выжила, и тюремный врач Антуан Моро, спасший ее, теперь имел все основания рассчитывать на взаимные чувства. Но Мата Хари, родившись заново, не начала новую жизнь. Прогулки по тонкой грани между пороком и благодетельством опять стали для нее опасным увлечением и неудержимой страстью…


Операция «Ледокол»

1983 год, КГБ просит о помощи британскую Секретную службу, ЦРУ и израильский Моссад в проведении операции против международной неофашистской группировки, именуемой НСДА. Комитет госбезопасности располагает данными, что эти неофашисты скупают оружие на советской военной базе, расположенной под Алакуртти, около русско-финской границы. Местоположение секретной базы, куда террористы тайно переправляют оружие через границу, неизвестно. Предводителем неофашистов является некий граф Конрад фон Глёда, человек с туманным прошлым...


Будни контрразведчика [иллюстрации]

Английский писатель Роберт Тронсон в повести «Будни контрразведчика» отобразил широкомасштабную и бессмысленную возню многочисленных английских спецслужб. Повесть печаталась в журнале «Вокруг света» за 1972 г. Перевела с английского Нинель Гвоздарева.


Приключения Аввакума Захова. Повести

В данный сборник вошли остросюжетные повести известного болгарского писателя Андрея Гуляшки об Аввакуме Захове: «Случай в Момчилове», «Приключение в полночь», «Дождливой осенью» и «Спящая красавица».


Ночной рейс в Париж

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.