Огненные дороги - [12]

- Я родился в горах и знаю: стоит спуститься к подножию, найдешь ручей, - говорил он.

На рассвете мы действительно наткнулись на ручеек. Однако, когда солнце осветило котловину, в которую мы спустились, мы с удивлением увидели прямо на северо-востоке Берковицу, примерно в пяти - семи километрах.

У ручья съели последние крошки хлеба, напились и двинулись на юго-запад, вверх по тому же крутому склону, заросшему буковым лесом, по которому спускались почти всю ночь. Цепляясь за деревья и кусты, мы поднимались все выше. Часам к трем дня вышли на опушку леса. Перед нами, как гигантский стог сена, поднимался голый склон вершины Ком.

Благой утверждал, что знает местность:

- Проходил тут много раз. Вон там - Петрохан. Давай возьмем южнее. Поднимемся на самую вершину, сориентируемся и перейдем границу...

Заспорили. Я предлагал обойти вершину Ком по северо-западному склону на юго-запад. Спор был серьезным: ни тот ни другой уступать не хотел. Я зашагал в своем "направлении. В конце концов Благой, чтобы не расставаться, догнал меня. Не прошли мы и 300 метров, как Благой вдруг крикнул:

- Ложись!

С самой высокой точки горы Ком, как раз оттуда, куда предлагал идти Благой, спускалось около 40 солдат и гражданских.

Недалеко от того места, где мы залегли, торчали из земли на один-два метра над ровным голым склоном несколько больших камней.

- Переползем к камням, - предложил Благой. - Там, если придется, будет удобнее вести бой.

Заняли позицию за камнями и стали вести наблюдение за движением солдат. Они влезли в какой-то окоп, а потом, через 10-15 минут, стали спускаться по одному по северному склону.

- Давай стрелять! - сказал я.

- Нет, - воспротивился Благой. - У нас мало патронов.

У Благоя был карабин "манлихер" и около 100 патронов к нему, а у меня была трехлинейная винтовка с 40 патронами.

- Как это - мало патронов? - удивился я. - Только у меня сорок, а их всего около сорока человек. На каждого - по патрону! Тебе и стрелять не придется. Сам справлюсь.

Я серьезно полагал, что после каждого моего выстрела упадет солдат противника. Свою наивность я смог осознать лишь два года спустя, когда в военном училище в Советском Союзе начал изучать теорию стрельбы и закон рассеивания.

Солдаты нас не заметили. Они исчезли где-то в складках северо-восточного склона горы Ком. Мы продолжали двигаться в юго-западном направлении и через некоторое время оказались в глубокой долине. Спуск к ней был покрыт лесом. Пересекли лес и долину. На южном склоне, там, где кончался лес, остановились, чтобы сориентироваться. Осмотрелись и прислушались. Благой залез на. высокое буковое дерево и подал мне рукой знак, чтобы я не шевелился. Через несколько минут он слез с дерева и сообщил, что видел двух солдат, проходивших по тропинке вдоль опушки леса.

- Это пограничники. Тут близко граница, - сказал он. - Нужно немного обождать, пока они подальше уйдут. Побежишь за мной. Местность здесь открытая, так что надо быстро перейти границу, - объяснил Благой.

Через несколько минут мы побежали: Благой - впереди, я - за ним. Выскочив из леса, мы направились к аккуратно сложенной куче камней. Когда поравнялись с ней, Благой заметил:

- Это пограничная пирамида. Беги следом за мной. Если нас заметят солдаты, будут стрелять.

Никогда в жизни я не видел государственной границы. Я представлял ее себе как нечто солидное, ясно обозначенное, с частыми столбами и даже стеной. А тут - куча камней! Я даже остановился около пирамиды, чтобы лучше ее рассмотреть. В это время Благой, считавший, что я бегу следом за ним, удалился уже на шестьдесят - семьдесят шагов. Обернувшись и увидев, что я остановился возле пирамиды, он сердито замахал мне рукой. Волоча по земле длинную винтовку, я догнал его, л мы побежали к лесу, видневшемуся напротив. Заметив на опушке стадо овец, мы направились к пастуху. Когда мы приблизились к нему шагов на пятьдесят, он, увидев нас, начал махать рукой, показывая, чтобы мы бежали в лес. Но мы продолжали бежать к нему. Когда приблизились шагов на десять, он крикнул:

- Бегите в лес! Я приду к вам!

Мы скрылись в лесу, а немного погодя к нам пришел пастух. По одежде и особенно по его шапке мы с Благоем поняли, что перешли границу западнее горы Ком и находимся уже на территории Югославии. Это было во второй половине дня 3 октября 1923 года.

Пастух начал нас упрекать:

- Знаю, вы - болгарские беглецы, но вон там... - он показал в сторону нашей границы на голый склон горы Ком, - находятся болгарские пограничники. У них пулемет, и они стреляют по таким, как вы.

Пастух сказал, что мы должны пойти в ближайшее село Сенокос и сдать оружие властям.

Мы спустились в село. Староста и сельский стражник потребовали сдать оружие. Мы его сдали. Староста приказал стражнику отвести нас в село Каменица. На пограничном участке нас обыскали и заперли в комнате. На другой день, 4 октября, два стражника пешком отвели нас в Пирот. Так началась наша нерадостная жизнь политэмигрантов в королевской Югославии.

В Югославии

После жестокого подавления восстания правительством кровопийцы Цанкова часть повстанцев различными путями эмигрировала в Югославию. Там их направляли в специальные лагеря для болгарских эмигрантов, созданные в различных городах страны. Большая часть болгарских эмигрантов была размещена в городе Ниш.