Сам Ансгар посчитал, что он попрощался со своими друзьями, и ему можно не выходить на берег. Но Большака не проводить друзей не мог. И крепко обнял сначала Овсеня, потом Смеяна, потом Хлюпа, а потом и маленького Извечу, который запищал в его сильных руках.
– Ты обнимаешься, как стрелец… – сказал Извеча.
Неподалеку, дожидаясь своей очереди на прощание, стояли Добряна с Велемиром и черный пес Огнеглаз.
– Кстати, а где лук Велемира? – спохватился вдруг Большака. – Такой лук, пожалуй, добычи пяти походов стоит…
Овсень растерянно оглянулся на оставшихся стрельцов. Они только плечами пожали.
– Я вчера вечером видел, Хаствит ходил с ним… – сказал Извеча.
– Дварф Хаствит?
– Да… Лук был выше его ростом, но Хаствит и лук в налучье носил, и тул со стрелами.
– А где Хаствит? – спросил Овсень. – Он не хочет с нами попрощаться?
– Он вчера со всеми попрощался, – объяснил Хлюп. – Сказал, что ему следует быть в Красных скалах, и ушел туда… Наверное, Велемир ему лук отдал… Велемир…
Волк приподнял правую лапу и помахал ею, показывая согласие.
– А нож? – тихо спросила Всеведа. – Твой нож… Тоже у Хаствита?
Волк снова показал знак согласия.
– Бедные вы мои дети… – Всеведа опять встала перед волками на колени и заплакала, превратившись из мудрой ведуньи в простую женщину. – Бедные вы мои дети… Ну как же мы оставим вас на чужбине… Как же мы оставим вас…
– Они вдвоем, тетушка Всеведа, – мудро сказал Извеча. – Вдвоем им легче… А я всю книгу вспомню, все напишу, и тогда мы с тобой что-нибудь придумаем…
– Мы обязательно что-нибудь придумаем… – сказал шаман Смеян и снова то ли улыбнулся, то ли оскалился…
