Огненная земля - [8]

– Пришел дон Дитер, – сказала женщина и скрылась в пекарне. Со стороны улицы, нетвердо шагая и опираясь на трость, появился долговязый персонаж.

– Доброе утро, – произнес Дитер Шук по-немецки. Затем он с тяжелым вздохом опустился на стул за соседним столиком, прислонив трость к стулу. Дверь за их спинами открылась, и появилась синьора Гизела с кофе и венской булочкой.

– Какую газету предпочитает дон Дитер сегодня? – спросила она по-испански.

– Вон ту, – ответил Дитер, показав на газету в руках Карлоса. Затем он разразился смехом, перешедшим в приступ кашля.

Несмотря на то что Дитер жил в Чили с середины 40-х годов, по-испански он говорил с сильным акцентом. Разговор продолжался на немецком.

– О чем там пишут? – выдавил он, кашляя и тяжело дыша.

– О Швеции, – сдержанно ответил Карлос. Дитер ему нравился и вызывал уважение, но он не любил, когда ему мешали читать.

– Так вот что, о твоей третьей родине. Ты ведь знаешь шведский? – Дитер постучал себе по груди, и кашель прекратился.

– Да, знаю, хотя мой отец не испытывал к Швеции особых симпатий. Он считал себя немцем и даже взял немецкую фамилию моей матери после женитьбы.

Дрожащей рукой Дитер поднес венскую булочку ко рту и начал есть. Крошки посыпались на рубашку и брюки. Во время войны Дитер служил в войсках СС в звании унтерштурмфюрера. Сражался на Восточном фронте, дошел до Сталинграда, затем отступал до Германии под натиском Красной армии. До последнего защищал Берлин и был ранен. Поправился и затем скрылся в Латинской Америке, в Чили, и там вместе с другими ветеранами СС основал Колонию Рейн. Он почувствовал приближение еще одного приступа, постучал кулаком по груди и откашлялся.

– Не было никого, кто защищал бы Берлин с такой яростью и преданностью фюреру, как твой отец, – произнес он, вытирая губы.

– Как давно он умер?

– Прошло двадцать семь лет.

– Да, двадцать семь лет. Он вовремя ушел.

Они молча сидели в лучах восходящего солнца. Из пекарни раздался звук разбившейся посуды. Синьора Гизела громко выругалась, упомянув имя святого, о котором Карлос никогда не слышал. Он повесил куртку на спинку стула и отложил в сторону газету.

Повернув голову, он увидел на склоне одного из холмов маленькую черную точку. Вскоре точка превратилась в черный «Шевроле»-пикап его приемного сына.

– Не хотите почитать? – спросил Карлос и протянул Дитеру газету.

Старик не ответил. Он сидел с полуоткрытым ртом, тупо уставившись перед собой. Маркос вышел из машины и присел к столу Карлоса.

– Посмотри это, – сказал Карлос и пальцем указал на статью, в которой говорилось о ситуации с несовершеннолетними эмигрантами в Швеции.

Пока приемный сын читал, Карлос внимательно наблюдал за ним. Маркос родился в маленькой деревне под Вальдивиа. По сей день население этих мест в летние месяцы страдает от лесных пожаров, превращающих в пепел все на своем пути. Дом, в котором жил Маркос, оказался между двух стен огня. Последнее, что успела сделать его мать, это опустить своего девятилетнего сына в шахту колодца. Через мгновение пламя пожара поглотило ее и ее мужа. Спустя неделю спасатели нашли мальчика. Он был истощен, но не пострадал физически. Воды в колодце было достаточно, а голод он утолял, поедая крыс, которые, как и он, спаслись от пожара в колодце.

История его спасения стала широко известна. Газеты посвящали целые страницы чудо-ребенку из Вальдивиа. Карлос пришел в восхищение от истории мальчишки. Он позвонил в детский дом, договорился с директрисой об усыновлении Маркоса и заплатил ей за молчание. Никакой бюрократии и бумаг. Через два дня он уже сидел в машине с мальчиком на пассажирском сиденье по дороге на юг, в Колонию Рейн. Карлос полюбил мальчишку как сына с первого взгляда. Маркос быстро приспособился к жизни в поселении, выучил язык и нашел друзей, хотя был немногословным и стеснительным ребенком.

Он был самым маленьким среди своих ровесников, но бегал быстрее всех, прыгал выше всех и дрался яростнее всех. Карлос никогда не встречал людей с такими физическими данными. Дикая, почти звериная сила сквозила в каждом его движении. Ничего удивительного в этом нет, думал Карлос, наблюдая, как растет его приемный сын. Его биологические родители принадлежали к племени индейцев мапучи – единственное индейское племя, которое не смогли покорить ни инки, ни испанские завоеватели.

Закончив читать, Маркос отложил газету и взялся за ореховое пирожное.

– Ты не знаешь какого-нибудь шведа, который мог бы нам быть полезен? – спросил Карлос.

Маркос, продолжая жевать, задумчиво кивнул головой.

– Знаю. В моем подразделении, в Колумбии, был один парень, который работал в «Блэкуотер», частной военной компании. Мужик грамотный и серьезный. Ему можно доверять.

– А этот серьезный мужик нам поможет собрать детвору?

– Да.

– Я хочу, чтобы ты с ним связался. И закажи нам билеты в Швецию.

– На когда?

Карлос ненавидел уезжать из Чили. Но на этот раз ради спасения клиники «Бавария» поездка была необходима.

– Как можно быстрее, – ответил он со вздохом.

4

Ванесса попросила водителя остановить такси у перекрестка улиц Сюрбруннсгатан и Биргер Ярлсгатан. Когда машина уехала, она наклонилась, провела ладонью по тротуару и убедилась, что каменные плиты еще теплые. Из парка имени Моники Цеттерлунд доносились приглушенные звуки песни. На установленной в память о джазовой певице деревянной скамейке сидел человек. В любое время суток здесь звучали ее мелодии. Подойдя ближе, она узнала в мужчине Руфуса Альгрена, одного из немногих алкашей, оставшихся в районе.