Огненная вьюга - [29]

— Чем могу услужить вам, товарищ комиссар? — спросил хозяин, понимая, что тот пришел к нему неспроста.

— Нам стало известно, что вы можете помочь нам связаться с партизанами, — без обиняков начал Огнивцев. — Вот я и прошу вашей помощи.

Ивана Петровича словно подменили.

— Наболтали вам, дорогой товарищ, — прикидываясь простачком, торопливо ответил хозяин дома, — знать ничего не знаю, ведать не ведаю…

— Оставьте, Иван Петрович, этот тон, — досадливо проговорил комиссар. — Мы ведь только теряем время…

И Огнивцев рассказал бывшему пограничнику все, что ему было известно о партизанах Волоколамского района из разговора в штабе фронта, а в заключение добавил:

— Немцы не стали бы прибегать к подобным расспросам и уговорам. Они бы просто повесили вас лишь за одно подозрение в вашей связи с партизанами. Мы же, пока будем разводить дипломатию, соблюдать строгую конспирацию, упустим время. Это как раз и на руку фашистам.

— Так-то оно так, но не о моей шкуре речь, не имею я права ничего говорить…

— Почему же?

— Дал слово коммуниста секретарю райкома партии эту тайну никому не открывать, — признался Иван Петрович.

— Но ведь обстановка резко изменилась. Тогда, когда вы разговаривали с секретарем райкома, вы не могли предвидеть такого скорого и мощного наступления Красной Армии под Москвой, тем более появления в ваших краях, в тылу врага, нашего лыжного отряда. Кому будет нужна ваша тайна после освобождения Подмосковья? Вы об этом подумали?

Слова комиссара заставили бывшего пограничника серьезно задуматься. Несколько минут он сидел молча, потом спросил:

— Что от меня требуется?

— Укажите на моей карте, в каком районе находится партизанский отряд. И больше ничего. Мы сами найдем их. Вам с одной рукой будет трудно идти на лыжах вместе с нами.

— Вот уж это мое дело, — резко ответил Иван Петрович. — Одни вы можете блудить по лесу не один день… Да если и случайно встретитесь с партизанами, всякое может случиться. Лучше уж я сам вас поведу. А на лыжах я получше любого из ваших бойцов хожу. Как-никак первый разряд имел… Ну, а рука… Что рука? Она не помеха. Приспособился я без палок…

Бывший пограничник, по всему видать, все же решил принять определенные меры предосторожности против какой бы то ни было неожиданности. Он поставил условие: когда доведет группу до одному ему известной развилки дорог, оставит бойцов на месте, а сам с Огнивцевым отправится… куда надо. И, если удастся встретить кого, то уж те будут решать, как быть дальше.

«Темнит Иван Петрович, — с досадой подумал комиссар, но тут же одернул сам себя. — И правильно делает. Не о себе заботится, о боевых товарищах».

— Далеко идти? — спросил у однорукого.

— Это как идти, — задорно ответил Иван Петрович. — Я бы за пару часов управился, а с вашим колхозом часа три, не меньше, топать придется.

— Ну и чудесно! Если не возражаете, наметим маршрут по карте, и выходим…

— Нет уж, обойдемся без карты, — отрезал Иван Петрович.

Бывший пограничник быстро собрался и лыжники двинулись в путь. Пройдя по лесной заснеженной дороге несколько километров, на одной из лесных просек встретили трех мужчин с винтовками. Это были партизаны из отряда Б. В. Тагунова. С Иваном Петровичем они встретились как старые, добрые друзья. Комиссар Огнивцев коротко рассказал им о себе и попросил проводить разведчиков к командованию отряда.

Убедившись, что встретились со своими, партизаны охотно согласились. В пути все быстро перезнакомились, завязалась непринужденная беседа, посыпались шутки, раздался веселый смех.

В полдень лыжники оказались в штабе первого партизанского отряда Волоколамского района, которым командовал Борис Васильевич Тагунов, в недавнем прошлом местный учитель. Комиссаром отряда был секретарь райкома партии Владимир Павлович Мыларщиков, начальником штаба бывший начальник райотдела НКВД Александр Дмитриевич Слепнев.

Тепло встретили они посланцев Западного фронта. Братские объятия, радостные возгласы, расспросы без конца — о Москве, о делах на других фронтах, о действиях отряда. Они продолжались и за скромным, но радушным столом, за которым разведчиков принимали как родных братьев.

— Как вы расцениваете обстановку под Москвой? — спросил Мыларщиков. — Вы ведь недавно из столицы, и связь у вас с ней постоянная.

— На мой взгляд, — начал Огнивцев, — обстановка для наших войск складывается благоприятно. Фашисты на ряде участков фронта терпят поражения и отступают, неся большие потери в живой силе и технике. Недавно нам сообщили из штаба, что наши прорвали оборону противника на Клинском направлении и успешно развивают наступление.

— Это же совсем от нас недалеко, — сказал комиссар партизанского отряда. — А мы об этом и не знали. Спасибо за радостную весть.

Ответив на другие вопросы, Огнивцев рассказал командованию отряда о задаче, которая поставлена перед лыжниками Военным советом фронта, показал мандат, где предписывалось командирам партизанских отрядов всеми средствами оказывать его предъявителю полное содействие…

Потом заговорил комиссар партизанского отряда:

— В нашем районе в конце сентября сформированы два отряда. Основным районом дислокации стали лесные массивы в северной части района. Здесь с нами находятся окружной и районный комитеты партии.