Огненная вспышка - [14]

Приехав обратно, опять позвонил в дверь, вошел, и снова сторожевой пес, читавший свою фотоновеллу, поднял глаза и проследил, как Паркер пересек комнату.

Норте говорил по телефону. Тихо сказав что-то по-испански, он положил трубку и, улыбнувшись, поднялся:

— Как раз вовремя.

Он опять захотел обменяться рукопожатием, поэтому Паркер потряс протянутую ладонь, достал деньги и положил их на стол. Норте улыбнулся:

— Вы не возражаете, если я пересчитаю?

— Валяйте.

Тот так и сделал, после чего произнес:

— Бобби вас сфотографирует.

— Бобби?

Норте указал на сторожевого пса:

— Роберто. У вас имя будет не такое.

— Надеюсь, что нет.

Норте что-то сказал Бобби на испанском, и сторожевой пес отложил свое чтиво и поднялся. Норте предложил Паркеру:

— Идите с ним.

Паркер последовал за Бобби и вошел в комнату, которая ранее была кухней, хотя тут уже ничего приготовить было нельзя. Спальни и ванная располагались направо и далее за ней.

Фотоаппарат был установлен на треноге высотой в человеческий рост и направлен на пустую стену сзади. Бобби, возясь возле фотоаппарата, указал Паркеру рукой, чтобы тот прошел к стене. Подойдя к стене, Паркер увидел на полу разметку и встал на нее. Бобби работал уверенно и все время молчал. Он двинул головой, чтобы показать Паркеру, как держать свою, быстро сделал три снимка и так же молча проводил его в другую комнату.

Денег на столе уже не было. Норте стоял рядом и улыбался на прощание.

— Позвоните мне в пятницу днем. К тому времени все уже будет готово.

— Хорошо, — ответил Паркер, вышел, сел в машину и поехал обратно в мотель.

Позже, после ужина, он оделся в черное, достал из машины свои отмычки и проехал сто пятьдесят миль на юг, практически к границе, повернул на восток у Харлингена и устремился на остров Саус-Падре, где богатые яхтсмены держат свои виллы и домики отдыха.

Бэй Вью, Лагуна Виста, Порт Изабель — вот, собственно, те места, где начинается Береговой канал в акватории Мексиканского залива и где обитают богатые техасские любители моря, курсируя между милыми домиками и такими же милыми яхточками, пришвартованными прямо за лужайкой.

По вечерам они ходят друг к другу в гости, играют в бридж, пьют и сплетничают, планируют экскурсии через залив на Карибские острова. В половине домов полно света, тепла и радости, а другая стоит пустая и темная.

Примерно после девяти вечера Паркер оставил «таурус» на стоянке сетевой аптеки, которая не закрывалась до полуночи. Он перелез через забор на заднем дворе и ушел с парковки, держа курс к череде домов, стараясь как можно быстрее миновать шумные и залитые светом, скользя по боковым улочкам и переходя их в самых темных местах.

Этот район патрулировался почти так же хорошо, как и Палм-Бич, но он постарался вести себя как можно тише и незаметнее.

Все дома вдоль Берегового канала оснащены сигнализациями, и, если ее не отключить на центральной панели в доме и войти через дверь или окно, через сорок пять секунд сигнал тревоги поступит в городскую полицию и на пульт охраны. Где же найти эту самую центральную панель? На самом деле это всегда легко вычислить: в каждом доме она находится внутри, возле двери, ближайшей к гаражу.

За следующие полтора часа Паркер проник в девять домов, и всегда схема была одна и та же. Внутренние карманы его пальто оттягивали инструменты; в частности там лежала микротелефонная трубка с зажимами «крокодил», которую используют мастера, чтобы проверять линии. С ее помощью он мог подсоединиться к телефонной линии, ведущей в дом, в том месте, где она выходит наружу, и звонить на нее же. И он всегда слышал звонок внутри дома. Если включался автоответчик, не было ответа после десяти звонков и не гавкала собака, этот дом ему подходил. Он выбирал ближайшую дверь, возле которой, скорее всего, хозяева парковали машины, и, используя свою маленькую монтировку, поддевал ее. Внутри, на стене, располагалась центральная панель сигнализации, светящаяся красным.

Ему никогда не требовалось больше сорока пяти секунд, чтобы замкнуть и отключить ее. Потом он двигался по дому, ища только наличные. Он даже не смотрел на сотни тысяч долларов, вложенные в драгоценности, ценные бумаги, картины, фотоаппараты, часы и прочие игрушки праздного богатства. Они не имели значения, нужны были наличные.

Он находил встроенные в стену сейфы, просто отодвигая висящие картины, и вскрывал их молотком и долотом, и во всех сейфах обычно обнаруживались груды наличных, часто в еще нетронутой банковской упаковке. Девять домов — итого чуть больше ста двадцати тысяч. Закончив, он обошел места, где только что был, вернулся на парковку перед аптекой, которая закрывалась через пятнадцать минут, и поехал обратно в Корпус-Кристи.

У него прибавилось денег на завтра, чтобы разнести их по банкам в Хьюстоне.

12

— Я сейчас приеду, — пообещал Паркер и отправился к дому Норте, но, свернув за угол, заметил, что перед домом припаркован «шевроле-блейзер» с работающим двигателем — из выхлопной трубы сочился белый дымок.

Паркер решил не останавливаться и, проезжая мимо, увидел, что в машине сидит один лишь водитель — коренастый мужчина в белой рубашке, с глуповатым выражением лица и жесткими черными волосами, как у индейцев майя. Он сидел лицом ко входу, с руками, сложенными на руле, и спокойно ждал.