Огненная вода - [27]

«Если бы только, — подумал Хебстер, — изыскать хоть какую-то возможность встретиться с кем-либо из пришельцев — я бы достаточно быстро обнаружил, что ему нужно, каковы его жизненные потребности!»

А затем, когда, прямо как по заказу, вокруг начали материализоваться самой разнообразной формы бутылки — в виде реторты, в виде вытянутого цилиндра, в виде приплюснутого усеченного конуса, он все понял! Это они формировали в его мозгу вопросы, требовавшие безотлагательного ответа! И пока явно не были удовлетворены теми ответами, которые ему до сих пор удавалось придумать. А им нравилось получать ответы на интересующие их вопросы. В самом деле, очень-очень нравилось. И если он заинтересован в том, чтобы его ответы пришлись им по душе, то почему бы не прибегнуть к уже многократно проверенному методу…

Одна из «точек в бутылке» слегка прикоснулась к коре его головного мозга, и он закричал в отчаянии:

— Нет! Не хочу!

«Дзынь!» — зазвучало в ушах Хебстера, и он стал машинально ощупывать свое тело. Все как будто оставалось на положенных местах, и это приободрило его. Поскольку последние несколько минут он испытывал опасение, что его постигнет судьба одной девушки — персонажа древнегреческой мифологии, которая вымолила у Зевса возможность узреть его во всем великолепии и блеске громовержца. Через несколько мгновений, после того как ее просьба была удовлетворена, от этой излишне любопытной особы ничего не осталось, кроме горсти дымящегося пепла.

Бутылки кружились вокруг него в странном замысловатом танце, излучая эмоции в какой-то степени сродни любопытству, однако с некоторой примесью удовлетворения и даже восторга.

Что могло привести их в восторг? Хебстер был совершенно уверен в том, что именно так можно охарактеризовать испытываемые ими чувства, несмотря на всю разницу в образе мышления. Торопливо забросив в глубины своей памяти бредень, он извлек было несколько более или менее подходящих мыслей, но по зрелом размышлении отверг и их. Что же пыталось подсказать ему до сих пор не подводившее его особо изощренное чутье бизнесмена?

Танец усложнился, стал более быстрым. Несколько бутылок прошмыгнуло ему под ноги, но Хебстер все равно продолжал видеть их, волнообразно двигавшихся и одновременно вращавшихся вокруг своей оси на глубине примерно в три метра под поверхностью Земли — впечатление было такое, будто для них земная кора не только прозрачная, но и легкопроницаемая среда. И хотя Хебстер совершенно ничего не знал о пришельцах — как феномен, они его никогда ничуть не интересовали, — и не понимал, что они пытаются выразить в своем танце — вполне возможно, это было своего рода совещание или соблюдение какого-то ритуала — тем не менее ему было ясно одно: близится кульминация. Небольшие изломанные линии зеленых молний начали проскакивать между многими из этих несуразных бутылок. Что-то взорвалось у самого его левого уха. Он боязливо провел пальцами по щеке и отодвинулся на несколько шагов. Бутылки последовали за ним, продолжая держать его внутри сферы, образованной их неистовыми перемещениями.

Почему ВОСТОРГ? В городах пришельцы обычно зависали почти неподвижно в воздухе, как будто пытаясь понять, чем занимаются и чем живут люди на поверхности Земли. Они казались бесстрастными и дотошными наблюдателями и не проявляли даже малейшей склонности к… к…

И вот теперь у него кое-что появилось. Наконец кое-что возникло. Но что можно сделать с идеей, если у тебя нет возможности сообщить о ней и нет возможности самому действовать в соответствии с нею?

ДЗЫНЬ!

Повторено было сделанное несколько ранее предложение, теперь в куда более настоятельной форме. ДЗЫНЬ! ДЗЫНЬ! ДЗЫНЬ!

— Нет, — завопил Хебстер, попытавшись выпрямиться во весь рост и расправить плечи. И обнаружил, что не в состоянии этого сделать. — Я не хочу стать перваком!

В голове у него послышался отрешенный, почти божественный смех.

А затем возникло жуткое ощущение какой-то шумной возни в мозгу, как будто два или три существа, отталкивая друг друга, стараются побыстрее выскрести что-то из его памяти. Он плотно сомкнул веки и сосредоточился. Он был близок к цели, очень близок. У него уже сложилось общее представление, но ему нужно было время, чтобы более точно сформулировать пришедшую ему на ум мысль — совсем немного времени на то, чтобы отшлифовать ее, а затем сообразить, как наиболее целесообразно распорядиться ею!

ДЗЫНЬ, ДЗЫНЬ, ДЗЫНЬ! ДЗЫНЬ, ДЗЫНЬ, ДЗЫНЬ!

Голова его раскалывалась от боли. Впечатление было такое, будто кто-то высасывает серое вещество мозга из черепа. Он сделал попытку превозмочь боль. Но из этого ничего не получилось.

Что ж, будь что будет. Внезапно он весь обмяк, прекратив дальнейшие попытки защитить себя. Однако теперь отчаянные вопли исторгались не только из его глотки, но из самого мозга. Впервые за всю свою жизнь, не зная со всей определенностью, к кому обратиться за поддержкой, все естество Элджернона Хебстера взывало о помощи.

— Я могу это сделать! — он то выкрикивал громко эти слова, то мысленно повторял их про себя. — Сэкономить деньги, сэкономить время, сэкономить что вы только ни захотите, — я могу помочь вам сэкономить! Только помогите мне, ПОМОГИТЕ МНЕ… Мы вместе сумеем это сделать — только поторопитесь! Ваши проблемы можно решить… Посредством рационального подхода. Итогового баланса. Только ПОМОГИТЕ…